ДАВНЫМ-ДАВНО

ДАВНЫМ-ДАВНО

История, рассказанная

ВЛАДИМИРОМ МАГАРИКОМ

Иерусалим, 1996

СОДЕРЖАНИЕ

 

МАННИ И ВОЛК

С ЧЕТЫРЁХ СТОРОН

КИТ И КОТИК

РЫБНАЯ ЛОВЛЯ

ХВОСТ

ОБМЕН

ИОНА

ВСТРЕЧА

КРУГ ЗАМКНУЛСЯ

МАННИ И ВОЛК

 

Давным-давно это было: так давно, что и не упомнишь, когда.

 

Волк (пилозубое, грозное Божество!) выскользнул из бора на солнце и стал спускаться к переправе. Манни заметил краем глаза, как Волк ступает лапами по Собственной тени. Это Он, точно! Манни надвинул колпак на уши и скрылся под камень, где у него был ход и убежище.

Волчий запах стоек. Волк заметил (тоже краем глаза) промельк полосатого колпака и остался наблюдать. Манни лизнул палец и высунул кончик наружу:

 

Тучи!

Вы обрыва круче!

Молньи!

Вы змеи проворней!

 

Молнья!

Обожги огнём!

Туча!

Обвались дождём!

 

– Бам-Бум-Барабам-Бамбам! – загремело с зенита, и ливень, шипя, принялся поливать реку, лес и лужайку.

 

– Разорву, гном! – рявкнул Волк. Времени, однако, терять уже не стоило. Волк ступил на поваленное дерево, перешёл на тот берег и скачками двинулся в самый бурелом. Пока-то утихнет ливень и пока-то просохнет шуба, уйдёт остаток дня. Слава Создателю, в логово не натекло.

 

“Манни, ты репей в лапе!” – решил Волк – пилозубое, грозное Божество.

С ЧЕТЫРЁХ СТОРОН

 

Манни-гном жил на острове между морем, двумя реками и протокой. Сам он был король, его колпак – корона, а остров – королевство.

 

Слева кипела река,

Ужас как широка

Даже для гномовой лодки,

Даже для пришлой селёдки.

 

Справа – другая река,

Ужас как широка.

Там, за рекой, на коряге,

Крылья развесив как флаги,

В трауре бархатном, цапля

Горько об аисте плакала.

 

Слышен был с Севера Гризли:

Хвост ему волки отгрызли.

Переживая потерю,

Бегал, бедняга, по Северу.

 

Плавал у берега кит.

Был каковой знаменит

Тем, что китовые речи

Голосом вёл человечьим.

В брюхе китовом Иона,

Враль и факир беспардонный,

Через китовую глотку

Врал обомлевшему котику:

– Есть на краю океана

Суша, и там обезьяна

Ходит, как не было прежде,

В юбке и прочей одежде.

 

КИТ И КОТИК

 

Морской Котик распластался на валуне, как эскалоп. Солнце застряло между облаков и пекло так сильно, что спина и бока у Котика прожарились до угольной черноты. Летом в это время дня Котик дремал и видел во сне камбалу, своё любимое блюдо.

 

Насмотревшись досыта, Котик приоткрыл один глаз, а другой прижмурил покрепче.

 

Старый его приятель Кит лежал на отмели, возвышаясь над водой горою.

 

– Спроси, где я был! – попросил Кит.

 

– Спрашиваю! – ответил Котик и переменил прижмур.

 

– И что видел!

 

– Спрашиваю! – ответил Котик и переменил прижмур.

 

– Был я за морем, а видел чудеса. Веришь?

 

– Как обычно, – ответил Котик и переменил прижмур.

 

– Не подмигивай, будто мы сговорились! Слушай лучше!

 

– Слушаю, – ответил Котик и зажмурил оба глаза.

 

– Там жуть как всё переменилось. Обезьяны ходят в юбках, некоторые в шляпках и все на высоких каблуках, – сказал Кит голосом Ионы, а потом своим голосом спросил:

 

– К чему бы это?

 

– К потопу, но на это мне уже наплевать – ответил сам себе Кит голосом Ионы: – Хотел предупредить, но все смеются прямо в глаза.

 

– А я – нет. Я плачу, – сказал Кит своим голосом. Котик на это ответил:

 

– Я тоже. Привези обезьяну на каблуках, тогда заплачут все подряд. Вот увидишь!

 

– Клянусь! – возвысил Кит свой голос. – Я так и сделаю!

 

– Сказано, не клянись! – возразил Кит голосом Ионы.

 

– Я так и сделаю! Прямо сейчас! – воскликнул Кит своим голосом и отправился в плавание за чудо-обезьяной.

РЫБНАЯ ЛОВЛЯ

 

Покамест Кит и Котик разговаривали вдвоём тремя голосами, Манни не терял времени даром. Он пошёл на западный берег ловить рыбу Широкая река неслась, как почтовый экспресс, из лесов, где царствовал Гризли, к морю, где обитал Кит. В реке, в пределах текучей воды, правила принцесса Выдра. Сама принцесса только что вылезла из воды с лещом в зубах.

 

– Положи рыбу! – сказал король (он же гном) Манни принцессе Выдре.

 

– С чевой-то вдруг! – пробормотала принцесса утробным голосом.

 

– Замри! – сказал Манни.– Ты на моей земле! Замри и слушай:

 

Река!

Остановись, мелка!

Рыбы!

Умрите, либо

Глотните воздуху!

Идите посуху!

 

– Продолжать? – спросил Манни Выдру.

 

– Остановись, Манни! Ради Создателя, ни слова больше!

 

– Поклянись! – сказал Манни Выдре.

 

– Клянусь икрой-зернистой-водой-пречистой, что оставлю рыбу на этом камне, не сойти с места. Что это, Манни? Меня словно приковали!

 

– Не придерживай рыбу когтем!

 

– Спасибо, Манни! Верни воду, пожалуйста!

 

– Конечно! – сказал Манни. – Отойди на двадцать шагов. Слушай:

 

Река!

Стань глубока!

 

– Рыбы… – подсказала Выдра.

 

– Продолжай сама, – сказал Манни.

 

– Извини, Манни! Пожалуйста, Манни! – сказала Выдра.

 

– Прощаю, но только потому, что ты гостья, – сказал Манни:

 

Рыбы!

Куда ни шли бы,

Топ-хлоп, нет ходу!

Вернитесь в воду!

 

Река и рыбы вернулись на место. Выдра ещё раз сказала “Спасибо, Манни!” и поспешила вглубь, а свежепойманный лещ остался лежать подношением на блюдообразном камне.

ХВОСТ

 

Хвост пышный у белки, ножом у сороки,

У зайца клубок-колобок.

Волчище один без хвоста: одинокий

И грозный лесной Бог,

 

Которому Яков приводит ягнёнка

И гимны поёт дрозд,

Чей вид хоть кого испугает в потёмках:

Когтист, клыкаст и – бесхвост!

 

Давным давно это было: так давно, что и не упомнишь, когда. Волк (пилозубое, грозное Божество) был тогда ещё бесхвост, и поэтому страх как завидовал королю Гризли, хвост которого:

 

Б) БЫЛ БЕСПОДОБНО КРАСИВ;

 

Н) НЕ НАМОКАЛ ПОД ДОЖДЁМ;

 

С) СЛУЖИЛ ОДЕЯЛОМ, ЕСЛИ ПОД НЕГО            ЛЕЧЬ, И ПУФОМ, ЕСЛИ НА НЕГО СЕСТЬ;

 

О) ОТГОНЯЛ КОМАРОВ.

 

С хвостами мы разобрались. Пора разобраться, кто король, а кто Божество.

 

У всякого короля есть своё королевство: на то он и король. Пока он у себя, он может сказать чужеземцу: “Замри!” (Так сказал король Манни принцессе Выдре. А залезь Манни в воду, что было бы тогда? Страшно подумать!)

 

Волк – не король: у него нет королевства. Зато Он может пойти, куда вздумается, и никто никогда не посмеет сказать Ему “Замри!”. Значит, Волк – Божество и пишется с Большой Буквы.

 

Ну, а пока что Бог Волк засел в буреломе. Гном (он же король) Манни испортил Ему настроение. Дождь прекратился, однако настроение упало ещё больше: с Севера, размахивая бесподобным хвостом, явился король Гризли.

 

Владения у Гризли были преогромные, подстать ему самому. Король Гризли не задерживался подолгу на одном месте. Он то пускался в путь далёкий на крайний север за голубикой, то возвращался сюда, на юг, за теплом и сладкой ягодой малиной. На той стороне, у Манни, малина была крупнее и уж точно слаще. Но увы …

ОБМЕН

 

– Эй, Гризли, сколько лет, сколько зим! – послышалось с той стороны.

 

– Я на своей земле! – поспешно сказал король Гризли.

 

– А я на своей! – крикнул с той стороны король Манни: – Моя земля кончается там, где кончается Юг. А твоя земля начинается там, где начинается Север.

 

Король Гризли поставил свой несравненный хвост свечой, но ничего не ответил.

 

– А вот и Волк! – воскликнул Манни: – Волчище, знаешь где начинается Север и кончается Юг?

 

– Р-р! – коротко ответил Волк. Это надо было понимать так: “Отстань!”

 

– Север начинается там, где кончается моя тень. Вот у этой шишки! – сказал король Манни.

 

– Значит, твоя малина – это моя малина? – с надеждой спросил король Гризли.

 

– Значит! – ответил Манни.

 

– Ты уверен, Манни? – на всякий случай спросил Гризли.

 

– Уверен! – сказал король Манни. – Моя тень кончается у этой шишки. Вам оттуда видать?

 

Король Гризли перебрался через протоку по наклонному дереву, и, не тратя времени зря, кинулся в малинник. Волк остался на той стороне: малина его не интересовала.

 

– У меня к Тебе предложение, – сказал Манни Волку и подошёл поближе к воде. – Что Ты скажешь, если я раздобуду Тебе хвост?

 

– Р-р! – радостно сказал Волк.

 

– Значит, уговор. Хвост в обмен на вечный мир.

Волк (пилозубое, грозное Божество) поставил уши торчком и мысленно завилял хвостом.

 

– Эй, Гризли, ты ошибся! – крикнул король Манни. – Моя тень кончается уже не у той шишки, а здесь, на песке. Замри, ты на моей земле!

 

Волк перебрался через протоку по наклонному дереву, и, не тратя времени зря, кинулся в малинник.

 

Давным-давно это было: так давно, что и не упомнишь, когда. Но с той самой поры Бог Волк стал хвостат, а король Гризли – бесхвост.

 

Сегодня я встретил парня:

Глазищи какие – башни!

Улыбка из звёзд и шарма,

Зубищи в улыбке – рашпиль!

Хвостище длиною Волга!

Того и сего помногу.

Ему уступил дорогу,

Глядел из под корня долго…

ИОНА

 

На следующее утро королева Цапля смахнула слёзы и сказала сама себе так:

 

“Глупо провести остаток жизни на коряге в плаче и причитаниях. Пойду-кa попробую отыскать его-моего хоть на краю света”.

 

Искать бродягу Аиста следовало во всех концах земли. Для начала – на Востоке. Цапля поднялась под облака и полетела навстречу солнцу.

 

Сверху видно далеко и глубоко. Видно, как остров, плоский, словно срез у пня, уходит в глубину комлем и корнями. Видно, как в глубине сражаются насмерть акула и осьминог. Видно Кита на волне – точно, он самый, и на спине у него кто-то есть…

 

Цапля спикировала к самой воде и разинула клюв от удивления. Кит был с пассажиром. Даже с двумя!

 

Во-первых, на спине у кита расположилась дама в юбке и прочей одежде. А во-вторых, туда же, как на палубу, выбрался из Китовой утробы Иона. Кит давно уже переварил его до белой кости. Иона глядел на даму влюблёнными глазницами и, держа в суставчиках её смуглую ладошку, напевал песенку собственного совсем недавнего сочинения.

 

Выговор скелета отличался пробелами и заменами:

 

Боодатый и добый Господь

Навейтеу на мозои онучи,

Натянуу на затыуок каатуз

И спустиуса по есенке с тучи.

 

Деу-то скойко! Йыхйить да поуоть!

Мусой в ящик смести. На доогу

Гйавий с куч ааскидать. Каапуз

Божий Сын поспешиу на подмогу

 

Чеез куучи, овааги, кусты,

Где не втиснется даже собака.

Мау, но гуазки его непоосты,

Как у стаого умного хьяка.

 

Итак, Аист на Востоке не сыскался, зато нашёлся Кит с чудными пассажирами. Королева Цапля поспешила назад, чтоб оповестить о том Богов и монархов.

ВСТРЕЧА

 

Дома, на Западе, у самой береговой линии, расселись рядком король Манни, принцесса Выдра, Бог Волк и, чуть поодаль, король Гризли. Котик выставил из воды нос и брюхо. Новость была такого рода, что стоило отложить на время распри и недоумения.

 

– Эй! – крикнула сверху королева Цапля,– Я их уже вижу!

Король Манни в волнении снял и надел колпак. Бог Волк замолотил хвостом.

 

– Вот они, вот они! – тонком голосом закричала принцесса Выдра.

 

Много-много веков спустя сюда с моря будут подваливать, воя сиренами, огромные, больше даже кита, пароходы. По широким сходням, по четыре в ряд, как войско на параде, пойдут на берег пассажиры. Вот это порт – прямо на улице! Вот это дома, ух-ты, по тысяче окон каждый. Живут там весьма учёные люди, способные досчитаться до своего этажа и квартиры…

 

Уф! Мираж рассеялся.

 

Прямо от берега начиналась глубина. Иона перемахнул с кита на берег (кости защёлкали, словно кегли) и подал даме руку.

 

– Ах! – сказала дама в юбке и прочей одежде и перелетела на твёрдую землю.

 

– Замри, ты на моей земле! – попробовал заклятье король Манни.

 

– Што? Как? – посмотрел пустыми глазницами Иона и подобрал камень.

 

– Не убивай его! – закричала дама. – Он такой кьюти! Мы его офиксируем, и он будет вместо кота!

 

– Кит, ты огромный-преогромный дурак! – всердцах воскликнул Котик, нырнул в глубину и поплыл на север.

 

Принцесса Выдра кинулась в воду.

 

Король Гризли и Бог Волк поскакали, кто быстрее, к переправе.

 

Король Манни огляделся. Кит уплывал за горизонт.

 

Королева Цапля…

 

Бесстрашная королева оказалась рядом, на земле:

 

– Хватай меня за лапы, Манни!.. Ты тут? Ты не боишься? Не гляди на землю, смотри на облака. Догадайся, куда мы метим… Точно, на Дальний Запад, в глушь, святое безлюдье!

 

Так закончилось на острове время королей и Богов и настало время людей. Давным-давно это было: так давно, что и не упомнишь, когда.

КРУГ ЗАМКНУЛСЯ

 

Там, где я мчался, кидаясь дико

Под светофор и сверля глазами

Просвет в потоке, легла повилика

И заполняется глушь грибами.

 

Енот прошагал от Рокфеллер-Центра

К реке, где выдра сидит на понтоне

И рыбу удит в тени цемента:

Ей-ей, не выдра, а дед Афоня!

 

В лугах в конце девятой линии

Стальная клетка, затвор английский.

Последний житель, вождец из Ливии,

Сидит в помёте и жрёт из миски.

 

Где ж остальные? Чума похитила?

Нет, по-другому: однажды к ночи,

В 2020-м, всех телезрителей

Компьютер-киллер обесточил.

 

В тишине вселенской ни сирен, ни гула,

Ни подков, ни духа старья и стаффа.

Проплыла, высотой в высоту проула,

Неизвестно откуда-куда, жирафа.