Сказка про некую принцессу и некого сказочника – выдумана Элишой, когда он сидел на рельсах

51. Сказка про некую принцессу и некого сказочника – выдумана Элишой, когда он сидел на рельсах.

 

Когда – начал он – случился праздник Суккот, построил себе царь Давид на том месте сукку, красивей которой не было на земле. Пошёл Давид в свою сукку – а сукка обрушилась. Посмотрел Давид и воскликнул: Также и царству моему суждено пасть, чтобы быть восстановленным в последние времена! И про это есть другая сказка.

И есть на одном конце мира золотая гора, и жила там принцесса. А на другом конце мира – жемчужная гора. И вот жили-был на одной горе сказочник, а на другой – принцесса, и были у них дворцы, исполненные сияния. И вот жили-были там в своих замках некая принцесса и некий сказочник в окружении всевозможного сияния. И было им очень далёко друг до друга, так что расстояние это казалось непреодолимым.

            И вот решили однажды спуститься вниз, в обычный мир. Оставили свои сияющие одежды, и сошли на землю, придерживаясь за привязанные к одеждам верёвочки.

 

            Что ни видела принцесса, то сразу узнавала: в каждом городе узнавала картонный, в каждом льве – золотого льва Менелика, а в каждой рыбке – Левиафана. Смотри, показывала она ему – вот это краеугольный камень Эвен-Штия, а это – медное море, которому нету дна, а это – страшный Левиафан. И всё, что было ей известно из сказок, отыскалось в нижнем мире. И, конечно, странно было сказочнику поверить в собственные сказки, – тут Элиша покосился на Авигаиль – но так как всё находилось, ничего и ему не оставалось, как поверить.

            Так странствовали они по земле, и до того увлеклись, что потеряли верёвочки. И столь было им радостно видеть друг друга по-простому, безо всякого сияния, что подумали и вовсе не возвращаться в свои волшебные замки.

            И пока ходили, нашли обломки упавшей сукки царя Давида, и подобрав, построили её заново. Сели в ней, и смотрели сквозь неё на звёзды, говоря между собой: Совсем как дома.

А сукка царя Давида снова и снова падала, и собирали её в прежнем виде, как бы часто она не падала. И остались они там, и жили долго и счастливо. Так.

 

“Ну вот ещё, – возмущённо фыркнула принцесса. – и вообще, это всё неправда”.

“Ты же сама просила рассказать сказку?” – сказал Элиша.

“Я вспомнила другую сказку, – сказала принцесса. – Там говорится о человеке, который придумал, как можно по-настоящему путешествовать, не выезжая при этом из Земли Израиля. Этот человек здесь родился и никогда отсюда сам не уезжал. Он всегда был занят, и у него не хватало свободного времени, чтобы читать книги, которые он хотел, или посидеть подумать, или просто побыть одному. И он придумал, что надо устроить такой поезд, где можно было бы отдыхать и встречаться с друзьями. А так как Земля Израиля очень маленькая, он предложил пустить поезд по кругу. Выдастся у человека свободный день – он садится в поезд и делает там, что хочет, и никто ему не мешает. Чтобы в поезде был специальный вагон-бар, или ресторан, чтобы выпить с другом или перекусить. И чтобы можно было спать в поезде на специальных откидывающихся полках. А когда у путешественника заканчивается свободное время, то он может просто слезть на любой станции и быстренько добираться домой на автобусе. Кстати, этот человек, наверное, и сейчас живёт в Иерусалиме. Я бы очень, очень хотела его отыскать.”

“У меня дома есть такая круговая железная дорога, – сказал Грин. – Игрушечная. Я тебе покажу”.

“И мне покажи”, – сказала Неля.

Раздалась субботняя сирена – в Иерусалиме объявили о наступлении Субботы. Темнело. И тут пошёл дождь, настоящий дождь, просто ливень! Они вскочили, побежали по рельсам до заброшенного вокзала, спрятались под навес. “Хорошо, что наш город успел улететь до дождя”, – сказала принцесса.

 

 

 

52. Про сказочника на улице Бен Иегуда.

 

Обратно они шли уже совсем в Субботу. Они направлялись домой к Авигаиль, надо было пройти через центр. Машин на улицах не было, и людей в центре было совсем мало – все сидели по домам, накрывали на стол, готовились встречать Субботу. Но на улице Яффо ещё был кое-какой народ.

Зажглись фонари. На Бен-Иегуде принцесса внезапно обернулась, почувствовав чей-то взгляд: на каменной тумбе, где Элиша и Неля начали строить город, сидел непонятного вида человек. Он шевелил губами, будто читал стихи или повторял про себя выученный урок. Элиша был увлечён разговором с сестрой Грина, иначе сразу бы его узнал.

Фонарь светил принцессе в лицо, и она не особо могла разглядеть сидящего под деревом. “Что он на меня так смотрит?” – спросила она. “Эй! – закричали Элиша и сестра Грина, которые ушли немного вперёд. – Идите скорее!” Авигаиль потянула принцессу за руку. “Пойдём, не обращай внимания, видишь, какой он странный… В Иерусалиме много таких. Они воображают себе что-то. На рынке, помнишь? Тот, кто говорил, что он царь Давид? Ну и этот такой же. Придумал себе что-то и верит в это. Видишь, он что-то себе самому рассказывает?”

“Подожди, сказала принцесса, – увлекаясь за Авигаиль по улице. – Тот Давид точно не был Давидом, а этот… Он очень похож на одного сказочника…”

“Ну да, сочиняет сказки и верит в них… – неинтересно. Интересно, когда сочиняешь сказки, а сам в них не веришь”.

“Почему, – сказала принцесса, – интересно сочинять сказки, в которые не веришь?”

“Потому что тогда хочется всё время придумывать новые сказки. А если веришь в одну, то так всё время в ней и будешь сидеть, как вот этот тип сидит…”

“Он давно тут сидит?”

“Не знаю, я его раньше не видела. Но по его виду, давно… Пойдём, нас зовут”.

Принцесса пошла с Авигаиль. Она шла и думала, что, наверное, уже здорово соскучилась по своему другу сказочнику, если принимает за него случайных бродяг, и что надо будет как-то его выманить из дворца сюда и познакомить с Авигаиль и всеми остальными. И пусть он рассказывает им сказки тоже. И ещё она думала, что так и не нашла пока что свой шарик…

 

А сказочник – это ведь и правда был сказочник – увидев свою принцессу в окружении молодых людей, живую и здоровую, вдруг понял, что всё, наверное, будет хорошо. И хотя принцесса тут же скрылась из виду, он не побежал за ней следом, а остался сидеть под деревом. У него слипались глаза. В конце концов, всё же наступила Суббота, и он мог позволить себе немного отдохнуть… Он посидел ещё немного, и лёг прямо там же, положив под голову руку. Никто не обращал на него внимания – мало ли, устал человек и прилёг отдохнуть посреди улицы. Да и его не интересовало мнение прохожих. Он подумал, что немного поспит, а потом спросит, какой идёт год, и как называется эта улица. Надо же было ему всё-таки знать, где они с принцессой оказались.

 

 

Не конец…

 

 

 

 

 

 

Отзывы и предложения отправлять по адресу:

Настоящее время, Иерусалим, площадь Сиона, пятиугольный камень

Эвен Штия.

 

……………………………………………………………………………………………………………………

 

 

 

ПРИНЦЕССА   2ЧАСТЬ

 

(может, этот кусок и правда должен быть в начале 1 части, после снов или вообще – прологом, до снов?)

 

 

В мастерской – опять разброд и шатанье. Собрались сегодня. Приходит Шуля – вся в пораженческих настроениях. Примерно так:

 

Шуля: Я не знаю, как я буду продолжать. Времени нету. В общем, совершенно не знаю… Отпуск мне, что ли… А потом вернусь. Чтобы мне бы какое-то время не думать о нашей мастерской.

Хава: Ага, ты о мастерской столько думаешь!

Шуля: Опять за рыбу деньги! Я ж не говорю, что я только о ней и думаю и…

 

Я вмешался, ништяк говорю, никто тебя не заставляет. Авигаиль, говорю, начинаем. Так нет же, Авигаиль спрашивает, как быть с Шулей.

 

Авигаиль: А как же быть с Шулей?

Грин: Пускай сама думает.

Будем думать в ясный день,сев на камень и на пень.Хава: Нас кругом росли цветы,звезды, люди и дома.С гор высоких и крутыхбыстро падала вода.Грин: Мы сидели в этот миг,мы смотрели все на них.Авигаиль: Нас кругом сияет день,под нами камень, под нами пень.Нас кругом трепещут птицыи ходят синие девицы.Шуля: Но где же, где же нас кругомтеперь отсутствующий гром.Мы созерцаем часть реки,мы скажем камню вопреки:Все вместе: где ты ночь отсутствуешьв этот день, в этот час?искусство что ты чувствуешь,находясь без нас?государство где ты пребываешь?Грин: Лисицы и жуки в лесу,понятия на небе высоком,—подойди Бог и спроси лису:Хава: что лиса от утра до вечера далеко?от слова разумеется до слова цветокбольшое ли расстояние пробежит поток?Авигаиль: Ответит лиса на вопросы Бога:это все исчезающая дорога…

.

И так далее. Как ни встретимся, читаем этот текст. Почти каждый раз. Так что ничего особого, не подумайте. Это вообще-то Александр Введенский написал. Мы по нему вроде как спектакль собирались ставить.

 

Давид: Скажите честно, вы это читаете, потому что больше нечего прочесть?

 

Хава захихикала, даже не заметила, насколько вопрос серьезный.

Давид углубился в себя.

Пауза.

 

 

Авигаиль: Введенский всё-таки полный улет.

Маня: А что за Введенский?

Грин: Маня! Потрудилась бы ты хотя бы немного следить за тем, что у нас происходит на мастерской.

Шуля: Что ты на неё напустился? Она ходит нечасто, как ей за всем уследить?

Хава: О том и речь, по-моему…

Авигаиль: Вот-вот, откуда бы ей знать, если она не приходит?

Пауза.

Шуля углубилась в себя.

 

 

Ответ на вопрос, что за Введенский.

 

 

Грин: Давайте-ка что-нибудь сделаем для разминки, настроение поднять, а то сейчас все загрузимся, как Давид.

 

Поехали. Хава два стула вносит (один поменьше, другой побольше), и плакат на палке. “Вход запрещен. Опасно для жизни”, или что-то в этом духе, а с другой стороны вообще непонятно чего. И будильник впридачу.

Стулья установила посерёдке, мы все – на исходные позиции: двое за стульями, остальные вокруг, только автор спереди..

 

Автор: Мир открылся на пороге

Исчезающей дороги.

В центре мира супостатом

Человек стоит с плакатом.

Он на камне, он на пне,

Он не знает обо мне.

Каждый занят сам собой

И не знает, где другой.

 

Человек с плакатом:

Вот он камень (показывает на стул побольше). Вот он пень. (показывает на стул поменьше).

/…/

 

 

Все возвращаются на свои места.

 

 

Шуля (с запинкой): Классно вышло, ничего не скажешь…

Хава: Одна проблема: если даже мы сами в Введенского едва втыкаем, кто вообще сможет нас понять?

Предлагает, значит, поставить что-нибудь “нормальное”.

Полный бардак.

 

Пошли после репетиции в город. Я по телефону говорил, а Хава слова сказать не дает, – дескать, прекрати да прекрати болтать по своему мобильнику, я еще тебе не кончила объяснять, как воспитывать волю… А ведь сам виноват, первый тему поднял…

Там по дороге арбузный магазин, где раньше больница была, я всегда, как мимо прохожу, смотрю на кусты алоэ, дурацкие такие. Однажды даже все бутылки, которые там набросаны, пересчитал. До фига их было, штук двадцать. И тут смотрю – шарик стеклянный. Синенький такой. Странно, я шарики обычно если и нахожу, то в комнате у сестры, или, на худой конец, в чудных всяких местах, вроде Старого Города. Жаль, что я не поэт, я бы тут же навыдумывал разных смыслов, почему я этот шарик нашел. А так просто в карман положил. Знать не знал, что через пару дней с принцессой познакомлюсь и ей этот самый шарик синий подарю.

Пауза.

Грин углубился в себя.

Впрочем, не настолько, чтобы не выслушать все Хавины соображения по поводу занятия воспитанием воли…

 

 

Про то, как Авигаиль превращала принцессу в современную девушку и принцесса была на 7 небе от счастья

 

– Для начала тебе надо выглядеть по-человечески, – сказала Авигаиль принцессе. – Теперь никто не носит такие платья, как у тебя.

 

Они перерыли весь шкаф Авигаиль, пока не нашли что-то подходящее.

 

– Так… Теперь одень вот эту клетчатую юбку с карманами… Смотри, вот тебе сумка. Я кладу тебе на вечер джинсы, будет холодно. Это мои старые джинсы, тебе подойдут. Что такое джинсы? Ну, ты даёшь. Штаны. Постой, ты никогда не ходила в штанах? Тебе понравится…………

Тебе надо накраситься… ты что, не умеешь? Подожди, я сейчас тебе всё сделаю, только не вертись, а то я опоздаю, и учительница меня убьёт. Так, теперь растрепать волосы… нет, не расчесать, а растрепать…

 

Пока Авигаиль колдовала над ней, они разговаривали о пустяках. Принцессе это тоже было непривычно и очень нравилось.

 

– Скажи, а что за слово ты всё время произносишь? Я не слышала такого слова, в сказках его нету.

– Какое слово?

– Уала.

Авигаиль засмеялась

– Не уала а – уал-ла?!

– Я и говорю – уала

– Не так. Уал-ла?! Понимаешь, ……

– А что оно означает?

– Ну, не знаю. Просто – уал-ла. Ну, когда удивляешься, или радуешься, или когда кто-то тебе скажет что-то такое, от чего можно упасть в обморок.. так ты не падаешь в обморок, а говоришь – уал-ла?! Всё равно что упала в обморок.

– А-а… – сказала принцесса.

– Скажи не а-а… а уал-ла?! Вот, готово, смотри.

И она подвела её к зеркалу.

– Уал-ла?! Сказала принцесса, глядя на себя в зеркало.

– Ну вот, другой разговор, – сказала Авигаиль. – Элиша тебя не узнает. Правда, найдешь сама дорогу? Вечером мы ждём тебя и Элишу в студии…

 

И Авигаиль ещё раз объяснила ей, как идти в старый город и где находится студия.

Она вышла на улицу и в первый раз пошла сама одна по Иерусалиму. Сначала ей было непривычно идти в свободной юбке и болтающемся свитере. Сумка на плече казалась лишней. Чтобы придать себе уверенности, она засунула руки в карманы юбки. Шарик Грина лёг ей в ладошку, как будто хотел её подбодрить.

На неё никто не оглядывался, не указывал пальцем. Она шла и повторяла про себя волшебное слово «уал-ла». Она чувствовала себя жительницей Иерусалима. И была на 7 небе от счастья. «Как жаль что меня не видит мой сказочник», – подумала она.

 

– Господи на кого ты похожа, – сказал Элиша.

– Уал-ла? – спросила принцесса

 

 

 

 

Про Элишу и принцессу в старом городе

Про Элишу и принцессу в старом городе

 

Господи на кого ты похожа, – сказал Элиша.

Уал-ла? – спросила принцесса

Фу, – сказал Элиша. Не говори так, пожалуйста. Тебе это не идёт.

Ты же не реальность в конце концов…

 

Ты сказочная принцесса ты воспитана в жемчужном замке ты проходишь сквозь стены и всегда можешь вернуться домой В тебя нельзя по-настоящему влюбиться тебя можно любить так, как любят принцесс – безнадёжно ради тебя нало преодолевать препятствия

Ты должна оставаться прекрасной и недостижимой

 

На сказочной принцессе нельзя жениться

Почему

Потому что сказка кончится

Хочешь я расскажу тебе самую грустную сказку

В жемчужном дворце на золотой горе жили-были Сказочник и прекрасная принцесса. Они полюбили друг друга, поженились, жили долго и счастливо и умерли в один день

Принцесса молчала

А Элиша увлёкся

И потом… Если принцессу поцеловать – вдруг она возьмет и превратится в лягушку?

Ты… ты.. просто дурак сказала принцесса. И не сказочный, а самый настоящий.

Принцесса сжала в кармане свой шарик. Ей почему-то было ужасно обидно. Очень хотелось расплакаться, но она была гордая. Поэтому она повернулась и побежала прочь.

А Элиша настолько этого не ожидал, что даже не сразу кинулся вслед за ней, а только оторопело смотрел на пустую улицу. А когда он очнулся, то было уже поздно. Он искал её до самого вечера, обошёл весь старый город, а заодно и весь центр, так и не нашёл, опоздал на последний автобус и пошёл пешком к себе в общежитие.

 

 

 

Появление эюя

 

Про то, как Авигаиль и Грин рассказывали про принцессу, а им не верили

 

 

 

 

Элиша рассказывает про пропажу принцессы

Элиша сел и стал смотреть в одну точку, чтобы проснуться. Когда сидишь, понемногу просыпаешься. «Это, однако, того» – подумал Элиша. По утрам Элиша выражал свои мысли недостаточно понятно. Недостаточно понятно для самого себя. Поэтому вообще нельзя сказать, что он что-то выражал. Так что он пошел чистить зубы.

Когда в Иерусалиме солнце, просыпаться гораздо легче. Потому что весь город облицован белым иерусалимским камнем, и на солнце стены так сияют, что сразу чувствуешь: какой замечательный день. А это был второй солнечный день за довольно долгое время, так что день можно было признать замечательным безо всякого сомнения.

Уже с зубной щеткой во рту Элиша начал по-настоящему просыпаться: в голове закрутились вчерашние события. И тут он понял, что день гораздо менее замечательный. «Эк неловко с ней вышло! – подумал Элиша. – ведь я ничего такого в виду не имел, ни того ни другого. Так вот с принцессами связываться. Совершенно неадекватные реакции. Все шиворот навыворот. Ровно это же я, в конце концов, и сказал. Хотя все равно вышло некрасиво. И где ее теперь искать?»

Первую пару он уже проспал, поэтому было время спокойно собраться. В расписании, которое пришлось перечитать (ага, сегодня, стало быть, среда), значилось еще четыре курса, из них два – достаточно интересных: «Феноменология религиозного опыта» и «Мотив дороги в волшебной сказке». Он тщательно заварил чай, не спеша выпил и отправился в Университет. Он продолжал напряженно мыслить о том, что принцесса обиделась и ушла неизвестно куда посреди Старого города.

Мы не будем останавливаться на учебном дне и дальнейшем ходе его мысли. Однако вряд ли удивительно, что к вечеру он оказался на Сионской площадке, где немедленно наткнулся на Авигаиль.

• Принцессу видели? – выпалил он первым делом.
• Чего? – возмутилась Авигаиль. – Мы думали, она с тобой.

Элиша смутился.

• Мы… Поспорили в Старом городе и она… пропала.
• Ничего себе! – сказала Авигаиль. Теперь нам точно никто не поверит. Будешь пить арак? Пошли, мы сидим тут, в соседнем дворе.

Элиша арак обычно не пил, но сообщить об этом не решился. И согласился. В конце концов, всё остальное тоже было необычно…

• Правда, у нас может не хватить стаканов.

И тут Элиша вспомнил красивую фразу из какой-то давно читанной книжки, так что гордо ответил:

• А я могу и из горла! – С ударением на последнем слоге. В конце концов, он всех их на несколько лет старше.

Инжир? Наргила?

 

 

Так, неожиданно для себя, он оказался в окружении полдюжины молодых людей, которых едва успевал запомнить по именам (если справа налево, выходит Шуля, Аня, Маня, – ага, вот Грин, – Хава, Габи, Шимшон и, наконец, Авигаиль… Теперь Габи пересел… а если слева направо…). Все они хотели подробностей. Само собой, что говорили они все одновременно, перебивая друг друга и переругиваясь. Элиша протянул руку за соком, чтобы запить арак, и попытался что-то объяснить.

• Ну, я ей так сказал, что с ней трудно, потому что она принцесса и у неё всё не как у людей, и видит она всё по-другому, и вообще может превратиться в лягушку…
• В чего?!!! – очередной раз закричала Авигаиль. – В чего превратиться?!
• Не в чего, а во что, – поправил Грин.
• Ну, – сказал Элиша, знаете, есть такой анекдот. Все знают конец сказки про царевну-лягушку, как Иван-царевич её поцеловал и она превратилась в царевну. А дальше только он попробовал поцеловать царевну, – как та обратно в лягушку. И так каждый раз. Ну пошли они к волшебнику, расколдуй нас, говорят, мы так не можем. А волшебник и отвечает: «Я бы, Иван-царевич, на твоём месте ой-бы-как подумал! Царевен-то на свете пруд-пруди, а говорящая лягушка всё-таки прикольно!»

Все расхохотались, Элиша стал меньше смущаться и снова протянул руку к бутылке.

Так Элиша познакомился со всей театральной группой, где играли Грин и Авигаиль. Заночевал он у Грина на матрасе, поскольку идти было близко.

 

2.

 

 

События следующего дня отложились у Элиши в голове куда более отрывочно.

 

***

Элиша, а приходи к нам на студию.

Отчего бы не пойти.

И они пошли. Тут недалеко, вниз по Яффской дороге и налево. Двадцать пять минут пёхом. В смысле, своим ходом.

Кайфово, – сказал Грин.

Угу, – сказал Элиша.

Выпили чаю и пошли. Двадцать пять минут этим самым. Своим ходом.

***

А чем вы там занимаетесь, на студии.

Мы? Театром. Или вообще. Всем понемногу. Стихами Введенского. Ставим этюды. Мы хотели составить из них спектакль. Ну, такие, как сценки. Вместо слов. Что? Нет, почему, со словами тоже. Мы сейчас как-то сбились. Ничего не складывается и становится скучно. Что? Да, конечно, стихи Введенского это очень интересно. Не беги так, мы еще не опаздываем. У меня ключ. Что за помещение? Ну, там такой клуб. Культурный центр. Обычно там пенсионеры.

 

***

Элиша, понимаешь, мы уже как бы третий год. Два года было отлично. Теперь не то. Нет, дело не в том, что третий год. Это же не много, правда? Нас не понимают. Мы сами не совсем понимаем. Я думал, появление Принцессы нас выведет из ступора.

Грин думал, появление Принцессы выведет их из ступора.

***

Элиша, как ты думаешь, она помнит дорогу к Авигаиль? Или вообще какую-нибудь дорогу?

Какую-нибудь помнит, – сказал Элиша. – Не факт, что ту.

Элиша, а она вернется?

Сколько еще идти? – спросил Элиша. – А что я буду делать у вас на студии?

 

***

Элиша, а почему она тогда ушла от тебя в Старом городе.

***

Элиша, ты же не думаешь, что три года – это предел?

Элиша не думал.

Элиша, как же её искать?

 

***

Грин, послушай, может, наоборот, исчезновение принцессы выведет вас из этого самого?

Элиша часто говорил непонятно. Вроде бы все на месте, и даже фраза самая обычная, без выпендрежа. Но всё равно.

Грин переспрашивал и привыкал.

Не переспрашивать было бы невежливо, – подумал Грин.

 

***

Вот, теперь налево. – сказал Грин. Повернули налево.

 

***

Дальше в голове шли уже только смутные картинки и какие-то запятые.

Утром продолжу, всё равно идти только к третьей паре, – подумал Элиша, отложил ручку и лег спать, не сняв брюк.

 

3.

 

На встрече театральной группы Элиша чувствовал себя довольно странно. Он никак не мог твердо решить, хочет он быть там в качестве старшего или в качестве своего. И то и другое вместе не получалось совсем. По отдельности тоже не очень.

В целом группа ему понравилась. Стихи Введенского он знал и любил, а тут их читали по кругу и с большим воодушевлением. Однако куда двигаться дальше не знал никто, и это Элиша тоже почувствовал.

Почувствовал он и то, что даже если он говорит и его слушают, общего языка всё равно не находится. Судя по всему, внутренняя речь, к которой Элиша привык в беседах с самим собой, хотя и казалась ему совершенно четкой и логичной, звучала вслух очень мудрено и запутано. Тогда Элиша стал пробовать заменять смысловые слова на междометия вроде “это самое”, а служебные слова черпать из жаргона. Получалось, конечно, экспрессивнее, однако в большей доходчивости Элиша оставался неуверен.

На самом деле, пытаясь всерьез разбираться в стихах Введенского, выражать все логически в любом случае непросто:

“От слова это самое до слова цветок

Большое ли расстояние пробежит поток”

И пойди объясни!

Вместо того, чтобы объяснять, все остальные делали этюды. Судя по всему, это помогало. По крайней мере, тем, кто этюд делал.

В конце концов Элиша и сам воодушевился. Он взял два листа бумаги, на одном краской написал слова “разумеется” и “цветок”, и между ними слово “поток”. На другом, в том же расположении, сам цветок, ручей и человечка, которому разумеется. Когда его спросили, что он имеет в виду, Элиша ответил:

– По сути дела, слово “разумеется” настолько же находится в голове у человечка, как и слово “цветок”, это мыслительные категории, и всё. Но потока-то в голове у него тоже нет! И раз между этими словами, которые как бы у человека в голове, может бежать это самое, значит, он освободил эти слова от себя и дал им существовать независимо от него. И цветок больше не у него в голове, а как бы на самом деле. А в конце стихотворения:

Рыбы плавали как масло

На поверхности воды

Я видел, жизнь повсюду гасла

От рыб до моря и звезды – то есть как бы получается, что…

 

***

Записывая первые впечатления от студии, поймал себя на невнятном бормотании:

Рыбы плавали как масло на поверхности воды

Я ловил их тонкой кистью нанося на белый холст

То потухло то погасло не туды и ни сюды

А над нами месяц бледный как незаданный вопрос

Гм, – подумал Элиша.

 

***

Заданный ли, незаданный ли, вопрос оставался в силе: куда пропала принцесса и как быть дальше

– Пойду после лекции в Старый город, – решил Элиша, выбегая из дома, – вдруг она меня ждет там, где мы расстались. Так бывает, что у людей совпадают импульсы и они одновременно приходят в одно и тоже место.

 

***

Старый Город очень замечательное место. Улочки все узкие, кривые, идут то вверх, то вниз. Вот эта улица вообще проходит по крышам другой. Вот проём вниз, он очень понравился принцессе. В проёме видно, как по нижней ходят люди, там всякие лавочки и продаётся всё что угодно. От современной ерунды, до настоящих древностей, не говоря уже об овощах, фалафелях и всём остальном. Ковры например. Принцесса тогда увидела араба, который продаёт ковры, и захотела разыскать того торговца, который вышил Верхний Город для султана Сулеймана. Может быть, она его всё-таки нашла? Может быть, спросить у торговца? Вот он сидит в глубине двора, курит кальян и пьёт крепкий чёрный кофе.

Интересно, почему арабы пьют крепкий кофе и едят всякие острые приправы? Ведь от этого только сильнее хочется пить.

Где-то в той стороне – раскопки римского рынка.

А здесь принцесса сидела на ступеньках. Там внизу уже поворот к Мечети Омара, туда ходить не надо. А наверх – сирийская улица. Там живут сирийцы. Принцесса помнила сказку про сирийца-лекаря, который вылечил зуб халифу Аббасу, и за это получил разрешение поселиться в Иерусалиме вместе со всеми родственниками. Сирийцы вообще славились врачеванием.

Как тут можно кого-то найти? Тут кто угодно заблудится и будет ходить кругами. И в голове то же самое.

Город так и не менялся со времён султана Сулеймана. Все изменения происходят по мелочам. Например, строится новый этаж. Из двух домов делается один. Из дворика делается комната. Из комнаты дворик. Дома одни и те же, но всё время перестраиваются. Камни одни и те же. Иногда видно, где пристройка, а где нет. Можно ходить и пытаться угадывать. А принцесса сказала, что какая разница, если по сути ничего не меняется.

Только очень шумно и сутолочно, так что сразу сбиваешься с мысли. Мысли прыгают. Интересно, где жил тот торговец ковров, про которого принцесса помнила из сказки? Может быть, там теперь живет его правнук. И тоже торгует коврами.

 

***

Это мысли Элиши. Они прыгают в голове.

 

***

Как там было у Введенского?

Где ты ночь отстутствуешь

В этот день в этот час

Искусство что ты чувствуешь

Находясь без нас

 

***

Принцесса, что ты чувствуешь

Находясь без нас

 

***

Грин, я все понял. Там поток меряет не пространственное расстояние, а временное. Человек сидит и думает, и пока он переходит в своих мыслях от “разумеется” к “цветку”, поток протекает какое-то расстояние. Но это расстояние только отмеряет время. Принцесса же тоже пришла не “откуда”, а “откогда”. Она искала на базаре торговца из 16 века. Ведь вообще, Верхний Иерусалим – это единство исторически-значимого прошлого.

– Элиша, что такое “Верхний Иерусалим”, – спросила Хава.

– Элиша, что такое исторически-значимое прошлое? – спросила Шуля.

– Я тоже всё понял, – говорит Грин. – Надо сделать объявления, она их увидит, и сможет нас по ним найти.

– Объявления?

 

 

Про то, как от меня ушла книжка

 

Честно говоря, с этого момента с нашей книжкой приключилось что-то невнятное. Раньше всё было просто – я писала про то, что происходило с принцессой, Элишой, Грином, Авигаиль и остальными героями, а Элиша записывал и сочинял сказки. Писать было легко – все были мне знакомы, все были рядом и все события совершались на моих глазах. Потом у них пропала принцесса. И всё изменилось. Мои герои шептались между собой, переглядывались, привели с собой друзей и ещё каких-то совсем незнакомых людей, были вечно заняты и перестали отвечать на вопросы. Книжку у меня забрали и стали писать её сами – кто во что горазд. Элиша забросил сказки и увлёкся театром. Тем временем наступила весна. А книгу-то надо было заканчивать!

Элиша на мои уговоры продолжать писать смотрел мимо меня, а на мои расспросы – что же все-таки произошло между ним и принцессой в старом городе? Куда девалась принцесса? Что такое все делают? – не отвечал вовсе. Тогда я отчаялась и предложила ему написать эпизод про прогулку с принцессой по старому городу самому – кто, как не он, знает, что там случилось? Элиша посмотрел на меня грустно, взял ручку и мой блокнот, сел на лавочку (наш разговор происходил в Саду Роз, куда мне с трудом удалось его вытащить) и написал мне следующее:

 

а вы знаете что до

а вы знаете что се

а вы знаете что рдца

что до сердца не доехать не допрыгать

что до сердца не достать?

 

Потом он снова отобрал у меня блокнот, перевернул страницу, подумал и написал:

 

Нас кругом сияет день,

под нами камень, под нами пень.

 

 

– Элиш, – сказала я, – это здорово, особенно пень, но пойми, мы пишем книжку для детей про принцессу и волшебный город, и только Введенского нам в книжке и не хватало.

– Вот и я о том же. Нам в книжке не хватает Введенского, – сказал мой бывший герой и пошёл от меня прочь.

Но потом вернулся (я всё ещё сидела на лавочке) и потребовал:

-Дай блокнот.

Я дала ему блокнот. А что мне оставалось делать? Он написал:

 

Нас кругом трепещут птицы,

и ходят синие девицы.

 

– Но где же, где же нас кругом

теперь отсутствующий гром. – ответила ему я.

– Наконец-то ты начинаешь это понимать, – сказал Элиша и написал:

 

Мы созерцаем часть реки,

мы скажем камню вопреки:

где ты ночь отсутствуешь

в этот день, в этот час?

искусство что ты чувствуешь,

находясь без нас?

государство где ты пребываешь?

Лисицы и жуки в лесу,

понятия на небе высоком, –

подойди Бог и спроси лису:

что лиса от утра до вечера далеко?

от слова разумеется до слова цветок

большое ли расстояние пробежит поток?

 

– Это уже до тебя написал другой человек. Мы не можем вставить это в книжку, – безнадёжно сказала я. – Ты совсем потерял представление о пространстве и о времени…

 

– Ответит лиса на вопросы Бога:

это всё исчезающая дорога, – сказал мне Элиша, снова взял мой блокнот и задумался.

 

Думал он долго.

– Я потом допишу тебе это дальше, – сказал он и ушёл.

Очень мне надо, чтобы он написал мне ЭТО! ЭТО я и сама могу написать.

 

 

***

Ответит лиса на вопросы Бога:

Это всё исчезающая дорога.

 

Про украшение Иерусалима и дворцы на колёсах

 

***

Быстрее всего Элиша сошелся с Давидом. Давид был ему ровесником, и тоже любил говорить про умное и непонятное. Про такое умное, что даже Элиша терялся.
Как-то раз Давид пригласил его в гости. Как раз наступили холода. Жил Давид за старой железной дорогой, в Немецкой слободе. Снимал комнатку на дне мощного, плотного особняка – потолки в четыре метра, портик при входе, белокафельные полы. И венецианские окна в ажурной решетке. В заброшенный сад. На лето Давид переселялся жить на огромный пень возле Лифты. Лифта – заброшенная деревня у въезда в город. Туда ходят думать. Или играть на флейте. Давид делал и то и другое.
На этом основании Давид утверждал, что Введенский пишет лично про него, и читал так:
Буду думать в ясный день,
Сев на камень и на пень.
Когда холодало, нехотя возвращался в недра немецкой домины. Потолки в четыре метра и белокафельные полы. С рисунком.
Пять минут сидели молча. Чай стыл. Наконец Давид заговорил.
– Слово “истина” происходит от слова “тишина”. Из-тишина.
И снова молчание. Ходики тикают.
– Если присмотреться к этой комнате, в ней есть множество маленьких предметов на своих местах. У меня есть мешочек маленьких предметов, я каждый день достаю наощупь один, и подбираю ему в комнате подходящее место.
И действительно. Из-под книг, из укромных уголков, из абажуров и трещинок выглядывали невзначай предметы. Шарики. Кубики. Висюлечки. Змейки. Башенки. Корова. И даже маленький лев. Все на своих местах.
Сегодня Давид вынул из мешка деревянную лодочку. Наощупь. Долго на неё смотрит. Наконец:
– Я всегда хотел такую лодочку. Настоящую. Сейчас начнутся зимние ливни, и железная дорога превратится в речку. И можно плыть. На Север. Там даже указатель стоит с буквой “С” – “Север”. Буква “с” похожа на свисток поезда. Поэтому нужна лодка. С колёсами.
– С колёсами?!!
– Без колёс по железной дороге далеко не уплывёшь.
И тут Элиша вспоминает. Роется в карманах. Долго. Достает пару белых колёсиков на медной оси:
– Держи. Как раз для твоей лодки. Нашёл сегодня по дороге из университета.
Давид восхищенно свистит. Вертит колёсики в руках. Устанавливает на них лодочку:
– В самый раз. Осталось найти волшебную палочку, чтобы её увеличить. Свою я давно потерял.
– Я свою тоже. Кто-нибудь зайдет к тебе и принесёт, – улыбается Элиша, прощаясь.
И долго, долго думает, возвращаясь затемно к себе в общежитие через весь город. Глухими переулками. Под редкие звёзды.

Мы созерцаем часть реки
На расстоянии руки.

 

Спать Элиша так и не лёг. Сидел в общежитии на кухне (опять сосед оставил посуду немытой) и читал книжку. Пока не задремал. Ему снилось.
Сразу за улицей Бен-Иегуда, за каким-то трущобным двориком, речка. Сонная и ленивая. Впадает в половодное болото, полузатянутое ряской. Из болота торчат берёзы. Целый березняк. Выводок берёз. Плавно переходящий в далёкие городские антенны. Поют птицы. За болотом встаёт багровый рассвет. Элиша понял, что это Мёртвое море. Только никакое не мёртвое, а совсем живое. На берегу сидит художник и отражается в воде. Элиша смотрит. Художник отражается. На картине художника плывёт лодочка, только колёс под водой не видать. Вместо мачты у лодочки берёза.
Элиша и принцесса сидят на берёзе и поют.
Поют песенку.
Элиша просыпается.

Элиша просыпается, кашляет. Действительно рассвет. Кухня. Книга. Поют птицы. Принцессы нет. Крутятся остатки песенки:
На берёзе зяблик,
На реке кораблик.
Созерцая эту реку
Очень странно человеку.
Действительно странно, если я человек, – сказал Элиша и пошёл гулять. Была пятница.

Рано, рано встаёт город Иерусалим, считай с рассветом. Жители ортодоксальных кварталов спешат кто на утреннюю молитву, кто уже обратно, к завтраку. Движение кипит. Лавки открыты. С балконов свисают бесконечные ряды увешанных, тяжких бельевых верёвок, стиранная одежда развивается, бьётся на ветру, хлопает. Суетятся прохожие, гремит стройка, а одежда развевается, развевается по всему городу, свисает с балконов, стремится сорваться прочь, взлететь, унести за собой полдома. Рынок – тележки, овощи, кошки, крики, “пять шекелей кило”, “шесть шекелей кило”, “два шекеля кило”, хлопает одежда. Старый шуточный куплетик –
На торговом океане
Без руля и без кают
Тихо плавают в тумане
И чего-то продают.
Никакого тумана. Развеялся. День ясный, зато ветреный.  Идёт Элиша. Щурится солнцу. В голове каша. Утро.
Всё еще думает про лодку, про берёзу. Про принцессу (как бы однако). Стучат молотки и зудят буры. Сигналят клаксоны. Треплются кудри. Вьётся на ветру стиранное бельё, раскачивает дома, увенчанные трёхметровыми, аршинными телеантеннами, вот-вот сорвёт, сдвинет, понесёт, – и тронется громадина города, поплывёт, растекутся улицы навстречу солнцу. Плеск вёсел и блеск масел. Узкие улицы рынка впадают в запруженную, суетливую улицу Агриппас, и мигом качаются дерева. Поднять паруса! Отдать швартовы! Два шекеля кило! От винта, город Иерусалим! От винта!…

– Элиша! ЭЛиша! – кричит Авигаиль. – Привет! Очень рада тебя встретить! Ты собственно куда? Ты часом не поможешь мне дотащить сумки?

***

…Знаешь, Авигаиль, в нашем пуримшпиле должен быть корабль, просто обязан. Иерусалим – это корабль.

И смеётся, чуть закинув голову. В ультрамарине неба реют телеантенны. Смеётся.

 

***

– Иерусалим это очень большой корабль. – Сказала Авигаиль.

 

 

 

 

 

***

 

– Вот –  Пурим, – сказал мне Элиша. – Так как подряд было скучно, я разбил его на три части. Возможно, третью должна написать ты.

– При чём тут Пурим?? – спросила я. – Я пишу про Михеля ван дер Аа…

 

***

 

Про Михеля ван дер Аа и Мертвое море.

 

Мёртвое море поразило Михеля ван дер Аа. Так что на время он забыл о вылезающих из моря девушках. Он поселился в дешевом молодёжном мотеле и снова начал рисовать. Но тут у него ничего не вышло по другой причине. Нарисовать Мертвое море оказалось невозможно.

Сначала у него получилось вот что:

 

 

Он попробовал ещё раз и получилось вот так:

 

 

Михель ван дер Аа расстроился.

Когда рисунок был мокрым, он казался очень красивым. А когда краски высохли, получилась какая-то грязь.

И всё это время было очень-очень жарко. Михель ван дер Аа отчаялся, спрятал рисунки в папку, чтоб никто их никогда не увидел, сел в автобус и поехал дальше. Тем более, что из Мертвого моря никакая живая принцесса точно бы не вылезла. В нем так много соли, что даже утонуть невозможно и нырнуть тоже. В Мертвое море люди заходят неглубоко и аккуратно садятся в воду, как в кресло, и так и плывут, сидя. Это очень необычно и приятно. Чувствуешь себя при этом так, как будто плаваешь в очень пересоленном супе. А какая принцесса на это согласится…

 

И хотя одна израилькая группа и поёт песню о том, что «Мертвое море полно удивительных рыб», верить этому не надо. Это поэтическое преувеличение и сказки.

 

За то время, что Михель ван дер Аа провел на Мертвом море, он в деталях продумал свой дальнейший маршрут. Он быстро посетит Иерусалим, потом поедет к Средиземному морю в Тель Авив, а оттуда – на Кинерет (хоть и озеро, но на карте назывется морем!), а там уже видно будет.

 

Про то, кому и зачем нужна принцесса и как на Бен Йегуде появился Михель ван дер Аа

…………………………………………………………………………………………………

 

– Принцессы нужны, чтобы их терять… – грустно сказал молодой человек. Я вот потерял одну и не нахожу себе места.

– Надо же, – сказала Хава. – И мы тоже. Мы тоже потеряли одну принцессу.

– Наша принцесса прямо как в воду канула, – сказала Шуля.

– Да, да, она именно канула в воду, прямо в платьице и туфельках, а потом вылезла рядом со мной на берег, когда я рисовал рыбок, – пожаловался молодой человек.

– Так нельзя сказать – «канула в воду»

– А как можно?

– Прыгнула, свалилась… Подожди, как тебя зовут?

– Михель ван дер Аа…

 

………

………

Про то, как пошёл дождь и наступила зима……….

 

Михель ван дер Аа пришёлся всем по душе. Тот факт, что кто-то ещё переживал из-за их принцессы, вдохнул в компанию новые силы. Даже Шуля ожила. Введенский был временно (или окончательно?) забыт. Они показали Михелю дворцы на колёсах. Михель вдохновился и сам сделал несколько дворцов, один непонятнее другого.

……

……

….

Вообще, про Михеля ван дер Аа выяснились весьма неожиданные вещи.

Например, оказалось, что он прилично говорит по-русски. Русский язык он выучил из-за прабабушки. Потому что прабабушка его была из Одессы. И на иврите тоже он говорил, потому что мама его уехала из Тель Авива учиться в Голландию, вышла там замуж и осталась. У Михеля было ещё три брата, все адвокаты. Михель был младшим и в семье считался непутевым.

 

Больше всех с Михелем подружилась Хава. Она заразила его Введенским. Михель любил непонятное, поэтому Введенский его по-настоящему захватил.

Он ходил по Иерусалиму и, никого не стесняясь, декламировал:

 

Нам непонятное приятно,
необъяснимое нам друг,
мы видим лес шагающий обратно
стоит вчера сегодняшнего дня вокруг.

……

…..

Михель забыл о том, что собирался на Кинерет. Планировалось устроить шествие с дворцами по улицам Иерусалима. Но начались дожди, и шествие пришлось отложить. Михель, правда, говорил, что дождь не помеха. «Что такое дождь?» – Говорил он и размахивал длинными руками. «Зима», – отвечали ему. «Разве это зима? Зима это когда улицы превращаются в каток и все катаются на коньках. А дождь – это не зима!»

Элиша мёрз в своем общежитии и не соглашался с ним. Разговаривал он в основном с Михелем ван дер Аа, может, потому, что Михель, при всей его любви к Введенскому, всё же был иностранцем и понимал не всё.

 

Дождь идет,

Потоки льются,

Черный кот

Глядит на блюдце.

В блюдце

Нету молока,

Смотрит кот на облака:

Хоть бы раз

Полил нарочно

С неба в блюдце

Дождь молочный!

 

– жаловался Элиша Михелю ван дер Аа.

…….

……

 

А Михель отвечал:

 

Тучи в небе ходят пышно.

Кони бегают умно.

А стихов нигде не слышно,

Всё бесшумно всё темно.

 

И говорил, что надо поставить «Разговоры» Введенского и играть их прямо на улицах Иерусалима. И брался немедленно притащить с помойки диван.

Михель жил в гостинице. Там хорошо топили, и он не понимал настроения Элиши.

 

…..

…..

 

«Всё понарошку, – думал Михель ван дер Аа, специально сидя под дождём на мокрой лавочке, – у них всё понарошку. Зима понарошку, дворцы понарошку… И я тоже хорош… Что толку сидеть на берегу и рисовать рыбок… Пора мне выйти в настоящее море, на настоящем корабле… попасть в шторм… потерпеть настоящее кораблекрушение… И всё на море далеко.        И всё от моря далеко.

Буду первым голландским художником-маринистом… может, я напишу картину про 9 вал… Не поеду на Кинерет»

Вы не знаете, ещё ходят из Израиля корабли в Одессу? – обратился он к человеку, сидящему рядом с ним.

– Чего не знаю, того не знаю, – сказал тот. – Я теперь уже вообще мало что знаю и совсем ничего не понимаю.

Человек был странный, как будто нездешний.

Я описываю это так подробно, потому что тоже сидела на той же лавочке. И тоже была очень расстроена, потому что тоже вообще ничего не понимала, а особенно не понимала, что это происходит с нашей книжкой, как и зачем. Тогда Михель ван дер Аа повернулся ко мне.

Вы не знаете, ещё ходят корабли в Одессу?

Так я познакомилась с Михелем ван дер Аа. Он рассказал мне про принцессу – всё то, что вы уже знаете. К тому времени мы оба были совсем мокрыми (ведь шёл дождь, а мы сидели на лавочке), поэтому я пригласила Михеля к себе домой. Странный человек остался сидеть под дождём. Я потом его часто вспоминала и жалела, что не позвала его тоже.

 

Пока куртка Михеля сохла на электрической печке, мы пили кофе. Захваченный новой идеей, он рассказывал мне о том, что Одесса – это город на Черном море. И что его прабабушка была из Одессы, что в память о ней он выучил русский язык и что путь туда проходит через два моря и Бискайский залив, который шириной, как три Невы.

– Подожди, какой Бискайский залив? Бискайский залив во Франции…

Похоже, у Михеля, как и у принцессы, были проблемы с географией.

– Точно, во Франции, – сказал он. – Понимаешь, я учил в школе географию на французском языке. А там – Босфорский.

– И не залив, а пролив.

– Ну, пролив, – сказал Михель.

– Шириной как три Невы?

– И мраморное море по дороге, так что целых три моря.

– И в каждом по принцессе?

– И в каждом…

Но тут он замолчал, мы залезли в интернет и сразу наткнулись на объявление:

 

Потрясающие скидки на приобретение морских средиземноморских круизов в компании “МАНО САПАНУТ”.
Паром: Хайфа-Одесса-Хайфа, возможность возврата самолётом, перевозка автомобилей и.т.д.
03-5292056

 

Михель ван дер Аа обрадовался. Больше всего, по-моему, его вдохновила приписка «и т.д.»

Он написал письмо Хаве с обещанием вернуться и всё рассказать про Одессу и попросил меня его передать. Обещал писать и мне по электоронной почте, и помчался в Хайфу.

 

В письмо Михеля ван дер Аа к Хаве был вложен его рисунок Иерусалима. Я попросила потом Хаву разрешения опубликовать его в нашей книжке. Вот он:

….

….

 

***

 

А тот человек странного вида, что сидел с нами третьим под дождём на лавочке, был не кто иной, как сказочник. После того, как ушли двое, что разговаривали про принцессу и Одессу, он совсем расстроился. «Дурак, как есть дурак, – думал он. – Ведь видел её тогда, ведь не побежал за ней… На что я надеялся? Понадеялся на молокососов… Разве могли они уберечь принцессу? Разве можно им доверять? Потеряли, потеряли… » Сказочник понял, что они с принцессой тут застряли, и что ему придется задержаться в этом городе надолго, пока он не найдёт её и не заберёт обратно в жемчужный замок. «Видно, придётся устроиться на работу… – озабоченно думал сказочник. – Надо бы достать газету… И, пожалуй, хорошо бы где-то обогреться и обсушиться… »

 

 

Про Пуримшпиль.

 

– Времени, чтобы писать точный текст у нас нет, – сказал Грин. – Придётся всем импровизировать по ходу действия. А действие вроде бы получается такое.

 

***

Акт Первый.

Строится корабль из стульев, вешалки и полотна.

Одновременно выходит Царь. Выходят художники.

Художники рисуют портрет Царя.

 

В это время Автор объясняет, что значит корабль.

Корабль – это символ галута, отсутствия настоящей земли и настоящего дома.

Даже тут, в Иерусалиме все живут как на корабле и это неправильно.

 

– Я совершенно несогласен, – сказал Давид, и Элиша посмотрел на него с признательностью.

 

***

Акт Второй.

С корабля высыпают дети и начинают играть в жмурки.

Царь тоже играет в жмурки.

На третьем кону Царь попадается и сам становится водой.

 

Появляется Сатан.

Дети с криками разбегаются. Царь этого не видит, потому что он вода и у него закрыты глаза.

Дети пытаются забрать с собой царскую корону, но Сатан её перехватывает и прячет в мешок.

 

Акт Третий.

Царь ловит Сатана и не может понять, кто перед ним.

Чтобы перестать быть водой, Царь должен угадать, что это Сатан.

 

В свою очередь, Сатан требует от Царя волшебный инструмент.

Царь посылает Сатана на землю искать волшебный инструмент.

 

Автор выходит и рассказывает сказку про то, как Сатан бегал по всему миру и искал Тору.

 

За это время все жители земли, с которыми Сатан встречается дальше, должны быть уже готовы к выходу.

Авигаиль – старушка, у которой Сатан отберёт чайник.

Яша – полицейский, у которого Сатан отберёт ложку.

Йона – продавец в цветочном магазине, у которого Сатан отберёт чай.

Шмулик – мексиканец, у которого Сатан отберёт сахар.

Этти – Кот-Бегемот, у которого Сатан отберёт примус.

И так далее.

 

Поскольку будет ничего не понятно, Автор должен представлять каждого из этих персонажей, когда они появляются.

 

***

– А кто у нас Автор?

– Хава.

 

***

– На тебя, Хава, главная надежда, – то ли в шутку, то ли всерьёз сказал Элиша.

***

Надежда, надо сказать, оправдалась.

С тех пор Элиша смотрел на Хаву с особым уважением.

 

***

 

Автор (Хава):

Вот принёс к Царю Сатан

Из пятидесяти стран

Все предметы, что ни есть –

Всех теперь не перечесть.

Сатан (,,,):

Целый мир я обскакал –

Что хотел не отыскал.

Автор:

Отвечает Царь на это:

Царь:

Покажи свои предметы!

Буду щупать их рукой,

Чтоб понять, кто ты такой.

Автор:

Царь художников позвал

И такое приказал.

Царь:

Каждый названный предмет

Наносите на портрет,

Чтоб из целого портрета

Стало ясно, кто же это.

Чайник!

Примус!

Сахар!

Чашка!

Поглядим, что ты за пташка…

Подстаканник!

Чай!

…Корона?!!!?…

Автор:

Царь соскакивает с трона.

Царь:

Знаю я кто ты такой!

Автор:

И корону хвать рукой!

Царь:

Лишь Сатан так любит власть,

Чтоб мою корону красть!

Ты – Сатан!

Теперь – води,

Да подальше уходи!

Завязать глаза Сатану! –

Церемониться не стану.

Художники:

По завязываньи глаз

Мы ему дадим наказ:

(поют считалочку)

У Иванушки жар-птица
Поклевала всю пшеницу.
Он её ловил, ловил
И царевне подарил.
Нет жар-птицы, нет пера,
А тебе водить пора!

Автор:

Раскрутили, закрутили,

На все стороны пустили.

Художники:

Всё исполнили как надо!

Царь:

Будет вам за то награда:

Чай поставлю кипятиться,

Чтобы всем нам угоститься.

То, чего искал Сатан,

Спрятал я к себе в карман:

Нету чая без огня,

Ну а спички у меня!

 

***

Зрителей собралось немалое количество. Что они себе думали, представить трудно, но по всей видимости, ожидали, что это и есть конец.

Не тут-то было.

Пока Царь возился с примусом, Сатан, то есть Грин, бегавший с закрытыми глазами, натолкнулся на всё ещё стоявший посреди “сцены” корабль – и началось кораблекрушение. Поднялась паника. Даже Давид, до того времени не промолвивший ни слова, счёл своим долгом сказать:

Помогите, я тону,

Как топор иду ко дну.

Однако Царь топнул ногой и закричал, чтобы все немедленно перестали говорить чепуху, поскольку они находятся не в открытом море а посреди Иерусалима на лужайке.

И действительно: все находились посреди Иерусалима на лужайке.

И тут зрителям пришлось удивиться ещё раз. Огромное полотно, из которого состоял корабль, вывернули наизнанку – и на нём открылся чудесно нарисованный Иерусалим. Чудесный и сказочный. А за ним, на бывшем корабле, обнаружились дворцы на колёсах.

Царь взошёл в Иерусалим и торжественно короновал его своей короной. Чайник закипел, зрители захлопали и все пошли праздновать Пурим.

***
Возвращаясь обратно с дворцами, они встретили университетского преподавателя Сергея Львовича, который вышел с женой погулять.
– Добрый вечер, Элиша, – сказал Сергей Львович. – Что это, неужели уже Пурим? Значит, скоро станет теплее+
– У нас каждый день Пурим, Сергей Львович, – вежливо ответил Элиша.

 

 

 

 

***

 

 

– Тебя давно не было видно, – сказал Грин Хаве.
– Я ездила на Кинерет стопом, – ответила Хава.
– В смысле автостопом? На Кинерет? – удивился Элиша. – Одна?
– Почему одна? С подругой.

 

 

 

***

 

Пуримшпиль играли в одном иерусалимском дворике. Там ступеньки полукругом, и получается как маленький амфитеатр. Я была среди зрителей и сидела на ступеньках. Пуримшпиль получился отличный. Особенно хорош был Сатан. Вообще мне начинает нравиться быль зрителем. Куда приятнее, чем быть автором. Я даже думаю, что хорошо бы вообще книжку писал кто-то другой, а я была бы героем…

Рядом со мной на пуримшпиле оказался человек, чем-то мне знакомый. Во время действия я всё время посматривала на него и пыталась вспомнить, где я его видела. Он очень внимательно смотрел на попытки Сатана отобрать у царя корону. Меня так мучило, что я не могу вспомнить, кто же этот человек, что после представления я пошла за ним, не решаясь догнать и спросить, где же мы виделись. Но было как-то неловко спрашивать. Он был погружен в себя и что-то бормотал. Я прислушалась.

 

Про раби Йехошуа и перестроенный город (попытка сказочника рассказать сказку после того, как он посмотрел пуримшпиль)

 

Да уж… – говорил человек, – это тебе не сады и огороды. Как там было?

Шёл однажды по дороге великий мудрец раби Йехошуа и пришёл на развилку дорог. А на перекрёстке сидел ребёнок и строил город из кубиков.

То есть, – тут человек остановился, и я тоже. – при чем тут кубики?

При чем тут кубики? – спросил раби Йехошуа. – Мне нужно попасть в город как можно быстрее.

Вот перед тобой две дороги, – сказал мальчик. – Но по-моему, ты уже спрашивал меня про это… Садись, поиграй со мной.

Некогда мне, мне надо принцессу искать, – сказал раби Йехошуа и пошёл в город по короткой дороге. Пробрался сквозь сады и огороды, окружающие стену. Перебрался через стену и попал в город. Огляделся и полез через стену обратно. Вернулся к мальчику и говорит: Это вовсе не тот город, в который я шел! Ну конечно, сказал мальчик, пока ты ходил, я его перестроил….

 

Тут я вспомнила, где я его видела. Это был сказочник. Он сидел тогда на скамейке со мной и Михелем ван дер Аа под дождём. Сказочник свернул в переулок, и мне было уже неудобно за ним идти дальше. А Михель ван дер Аа не пишет….

 

 

 

 

Сказочник же шёл и думал:

 

Ответит лиса на вопросы Бога:

это всё исчезающая дорога.

Ты или я или он, мы прошли волосок,

мы и не успели посмотреть минуту эту,

а смотрите Бог, рыба и небо, исчез тот кусок

навсегда, очевидно, с нашего света.

Мы сказали: да это очевидно,

часа назад нам не видно.

Мы подумали – нам

очень одиноко.

Мы немного в один миг

охватываем оком.

И только один звук

ощущает наш нищий слух.

И печальную часть наук

постигает наш дух.

Мы сказали: да это очевидно,

всё это нам очень обидно.

И тут мы полетели.

И я полетел как дятел,

воображая что я лечу.

Прохожий подумал: он спятил,

он богоподобен сычу.

Прохожий ты брось неумное уныние,

гляди кругом гуляют девы синие,

как ангелы собаки бегают умно,

чего ж тебе неинтересно и темно.

Нам непонятное приятно,

необъяснимое нам друг,

мы видим лес шагающий обратно

стоит вчера сегодняшнего дня вокруг.

Звезда меняется в объеме,

стареет мир, стареет лось.

В морей солёном водоёме

нам как-то побывать пришлось,

где волны издавали скрип,

мы наблюдали гордых рыб:

рыбы плавали как масло

по поверхности воды,

мы поняли, жизнь всюду гасла

от рыб до Бога и звезды.

И ощущение покоя

всех гладило своей рукою.

Но увидев тело музыки,

вы не заплакали навзрыд.

Нам прохожий говорит:

скорбь вас не охватила?

Да музыки волшебное светило

погасшее имело жалкий вид.

Ночь царственная начиналась

мы плакали навек.

 

 

Про родительское собрание

 

Про костёр

 

Про то, как снимали кино

 

 

 

….. увлёкся киносъёмкой. Вообще все помешались на кино, забрали у сестры Грина камеру и снимали что-то, на мой взгляд, довольно бессвязное. Потом притащили откуда-то большой черный диван и спрятали в кустах около нашего дома. На вопрос – что за диван – Авигаиль ответила лаконично: «Это наш диван».

 

…..

…….

…….

 

 

 

 

 

 

Что всё же произошло тогда в старом городе? У О’ Генри есть рассказ – не помню, как называется – там полицейский восстанавливает картину кораблекрушения… то есть дорожной аварии…, внимательно вчитываясь в стихотворение случайного свидетеля – поэта. Я по-новому посмотрела на написанное Элишой. В конце-концов, почему бы и нет? Надо же приучать детей анализировать тексты! Перечитала кусок про исчезающую дорогу. Ну, конечно. Из старого города принцесса отправилась в порт Яффо.

 

 

Про принцессу в Цфате

 

Она с удовольствием бы села в поезд, но поезда из Иерусалима тогда ешё не ходили. И вот она снова на центальной автобусной станции – тахане мерказит. Она вспомнила, как она приняла это место за центр мира, а «подозрительный предмет» за свой укатившийся шарик.

 

Я убегу от них от всех на край света. Думала она. Уеду далеко-далеко. Уеду на крайний север. «Мне билет на север», – сказала она в кассе.

«В Цфат, что ли?»

« Да, да, в Цфат!»

Туда и обратно?

Нет, нет, только туда!

… шекелей, – сказала кассирша.

Только тут принцесса вспомнила о том, для чего нужны кассы. Она высыпала в окошко всё, что было в кармане юбки Авигаиль. Перед кассиршей оказалось несколько монеток, губная гармошка, грязный сахарный кубик, верёвочка и маленький синий шарик. Принцесса быстро подхватила шарик и положила обратно в карман. «Ещё 29 шекелей, – сказала кассирша, пересчитав монетки и отодвинув в сторону все остальное.

«У меня нет больше…

Отойди, девушка, не задерживай очередь

Никакой очереди не было, но принцесса отошла.

«Что, не хватает до Цфата?» – спросил её кто-то рядом. Рядом с ней стоял небольшого роста юноша, кудрявый и с очень серыми глазами.

Не хватает…

Я видел тебя в компании с Авигаиль

Ты знаком с Авигаиль?

Я со всеми знаком. Я только что проводил Шулю.

А кто такая Шуля?

Ты знакома с Авигаиль и не знаешь Шули и Хавы?

Нет..

А Грина знаешь?

Да обрадовалась принцесса Грина знаю и ещё Нелю, Элишу и ещё старичка такого… с палочкой…

Элишу я не знаю

Вот и отлично

А кто он такой?

Он построил картонный Иерусалим

Нет не знаю. А ты что, на север?

Да да на север

Так поехали стопом

С чем?

Автостопом, ну… тремпами Ты что, никогда не ловила тремпы на дороге?

Нет… а как их ловят? Они быстро бегают?

Кто?

Тремпы…

 

Ты что? Думаешь, что тремпы – это кролики? Что ж ты до сих пор делала в жизни?

Принцесса подумала – и правда, что ж она до сих пор делала?

Я слушала сказки и искала шарик

Но вслух она этого не сказала.

Я тоже еду на север. Я хотел на Кинерет, но мне всё равно куда. Я могу и в Цфат. А тремпы – это попутки. Пойдём на трампиаду?

Она на всякий случай не стала уточнять, кто такие попутки, и спросила обтекаемо:

А это где?

Здесь, рядом, над Лифтой… Ты, может, и в Лифте не была? Ну.. тут рядом, деревня.

 

Принцесса вспомнила заброшенную деревню на склоне горы на въезде в Иерусалим.

Меня зовут Шимшон, – сказал Шимшон по дороге на трампиаду. А тебя?

 

И вот тут она встала в тупик. Правда, а как её зовут? Сказать, что она Принцесса? Или назваться тем именем, каким называл её сказочник? Придумать себе имя?

 

Угадай сказала принцесса

Шимшон посмотрел на неё внимательно

Маргалит, – сказал Шимшон.

Почему Маргалит?

Ну, не знаю, цветок такой есть

 

Она едет с Шимшоном в Цфат

(описывает Шимшон)

Они расстаются и она отправляется в Яффо.

Маргалит было хорошо в дороге. Так хорошо, что она почувствовала себя совсем свободной. «Вот то, что мне надо, – думала она. Ехать, разговаривать с людьми, и так я сама стану, как они. Только мне надо больше молчать и слушать, а то я выдаю себя на каждом шагу. Мне надо повидать мир. Я поеду ещё дальше, а потом вернусь, приду к Элише и … пусть он только попробует сказать, что я сказочная принцесса

 

 

Подъезжая к Цфату, она волновалась. «Хватит иллюзий!» – сказала она сама себе.

 

 

Яффо

 

А принцесса решила ехать дальше.

«Поеду в Яффо, пойду прямо в порт, наймусь на корабль юнгой… Объеду весь мир, совершу десять подвигов. Хорошо, что Авигаиль дала мне джинсы. Сойдёт за мужскую одежду. Почему принцесса обязательно должна сидеть, заточенная в башне и ждать, пока какой-нибудь первый попавшийся принц, который, может и университет ещё не закончил, победит охраняюшего башню дракона? А вдруг принц – дурак? А вдруг не победит? Надо быть реалисткой, – так ведь сказал Элиша? Я буду особая принцесса, принцесса-реалистка.»

Она опустила руку в карман клетчатой юбки и нащупала маленький шарик, подаренный Грином – знак того, что она и в самом деле принцесса. Стало веселее. «Ну и пусть этот Элиша целуется с лягушками», – нелогично подумала она и подняла руку, голосуя – как это делал Шимшон. Рядом с ней затормозила машина.

……..

……..

…….

 

 

«Может, вообще не быть принцессой? Буду человеком. Ни от кого не буду зависеть. Стану капитаном корабля. Ну и что, что я не мужчина? Сначала я поступлю юнгой и так всему научусь, что когда выяснится, что я не мужчина, будет уже поздно. Меня все будут считать капитаном, потому что я спасу всех от страшной опасности. Произойдет кораблекрушение. Нас выкинет на необитаемый остров, и на нас нападут дикие пираты… » – думала она, сидя в машине.

 

 

Сказка о том, как принцесса была капитаном корабля.

 

(сказка о дочери императора…)

 

… останки древнего животного. Слева множество обувных лавочек. Справа черные закопченые нежилые пустые дома. Для кого вся эта обувь? Дома раздеты до костей, как у рыбы.

Она держалась левой стороны, потому что море было там. Нырнула в черную огромную арку. Хотя принцесса и решила реально смотреть на вещи и стать капитаном корабля, всё же с воспитанием ничего не поделаешь. Остатки сказок крутились у неё в голове, перемешиваясь с тем, что творилось вокруг.

Так что в голове у неё была каша, а жара довершала дело.

Запах сырости, летучие мыши, перерыбленное море ах вот чем дело рыбный базар рыбные лавки и обувные магазины вперемежку все виды морских тварей креветки раки рыбы раковины кольмары кто-то с щупальцами кто-то с клещами кто-то с плавниками большая оранжево-бело-розовая куча с клешнями и усами между ними черные мужские ботнки лаковые белые туфли на каблуках магазин для невест

Манекен в белой фате и пышном платье

На него смотрят в 100 глаз 50 рыб

Невеста пропахшая сырой рыбой

Как в животе у кита черные кости между ними проглоченные морские твари и башмаки с чучелом невесты. Наверное, так чувствовал себя пророк Йона, когда его проглотила рыба. Может, в животе у той рыбы размещался вот такой город? Я убегу в Таршиш как Йона… Первый переулок к морю гора – старый Яффо? Он в новеньком костюме блестит и с иголочки. Я – реалистка. Я знаю все про волшебные города. В старый Яффо я не пойду. Там открытки и туристы. Туристов нет, потому что сегодня нигде нет туристов, сказала Авигаиль. Всё равно не пойду.

Прохожу переулочками поднимаюсь спускаюсь крутыми ступеньками ура я в порту

Где корабль в Таршиш?

 

 

 

«Где корабль в Таршиш?» – спросила принцесса у единственного человека на берегу.

«Какой такой Таршиш?» – спросил человек, пожал плечами и пошёл своей дорогой.. Принцесса очнулась и огляделась.

 

Берег был пуст. Море было серое. Маленький баркасик качался на волнах у самого берега. На баркасе сидел рыбак.

«А где большие корабли?» спросила принцесса.

«Что за большие корабли? У меня самый большой корабль».

Вам нужен юнга?

Такая принцесса как ты всем нужна

Откуда вы знаете что я принцесса? – Ужаснулась принцесса.

А кто же ты, ласточка?

Нет, правда, где же все корабли? С капитанами и командой, с мачтами и пакгаузами? Которые плавают по всему миру?………………

В Хайфе, ласточка, все корабли в Хайфе, мотек……………….

 

Откуда же он узнал, что я принцесса?? Принцесса сжала синий шарик в кармане юбки. Ну, конечно. Она ведь так и не переоделась в мужское платье!!

 

Она шла вдоль моря. И, отойдя от баркаса на приличное расстояние, оставила сумку на берегу и, как была в юбке, залезла в море. Море оказалось очень солёное…

 

Потом она зашла в какой-то полуразрушенный сарай на берегу и переоделась в джинсы и сухую майку. На сарае был плакат. «Нет спасателя», – написано было большими буквами. «Нет, и не надо», – подумала принцесса. После купания ей было гораздо лучше. Она отжала юбку и понесла мокрую одежду в руке, чтобы дать её высохнуть.

 

На пляже валялось много разноцветных листочков. Она подняла и прочитала:

 

Благодаря вмешательству Канцелярии премьер-министра Земельное управление Израиля и муниципалитет Тель-Авива наконец-то вплотную занялись проектом развития Яффского порта. Установленные законом предварительные процедуры должны закончиться к январю 2005 года, после чего можно будет приступить к реализации.

Проект порта Яффо касается приблизительно 70 дунамов в районе порта и имеет целью развитие района как исторического и туристического квартала, а так же как центра отдыха и коммерции. План включает строительство бульвара, жилья, гостиниц и коммерческого центра; выделение мест для открытого общественного использования; сохранение и поддержание исторических строений, проведение выставок. Стоимость плана составляет приблизительно 100 миллионов долларов.

……………………..

…………………….

…………………….

 

Принцесса пожала плечами и пошла дальше вдоль пустынного берега. Вдали виднелись высокие башни.

«Что там за город?» – спросила она какого-то человека, бежавшего ей навстречу вдоль берега. На нем был спортивный костюм. Рядом бежала собака.

«Тель Авив», – бросил на ходу человек, ничуть не удивившись вопросу.

 

Тель Авив

Через Тель Авив она уже проезжала – по пути из Эйлата в Иерусалим. Тогда она ехала, как во сне, мечтая о волшебном городе, разморенная Эйлатской жарой и бутербродами Михеля ван дер Аа. И Тель Авива не заметила.

Иное дело сейчас. Волшебные города остались позади. Она шла пешком вдоль моря, в джинсах, которые были ей чуть-чуть велики, махала как флагом уже почти высохшей юбкой. «Я потерпела кораблекрушение, – воображала она. – Меня выбросило на остров и я подаю сигнал бедствия!»

 

Она ничего не знала о Тель Авиве. Почему ты не рассказывал мне о Тель Авиве? Спросила принцесса сказочника. Сказочника не было рядом, так что он не ответил. Куда мне идти? Спросила она сказочника. Она пошла вдоль моря. Тут ей пришло в голову, что она уже почти человек, раз ей не отвечает сказочник и она так самостоятельно идёт по незнакомому ей городу. А город был… как будто она стала крошечной и попала в те самые города из кубиков, которые она строила у себя во дворце.

 

 

Она оказалась в сквере.

 

 

Поездка в поезде с Натой и Габи…. сделала вид, что спит…

Хайфа

Про то, что случилось со сказками сказочника (?) и про то, как сказочник сочинял сказку про Тель Авив

Про встречу с Аврамиком и 60-е годы

 

Про диван

 

Про стихи на кикар Цион

 

И уже подходя к дому Грина, он подумал о том, что, наверное, из их кино ничего не выйдет, что всё рассыпается, что принцессу не найти – да и была ли она?

 

– Снова пустили поезд из Иерусалима в Тель-Авив, – мрачно сказал Грин, как только Элиша возник на пороге. – А старый вокзал не восстановили. Поезд идёт от Малхи. Нам надо срочно снять кусок на заброшенных рельсах, а то скоро они уже не будут заброшенными…

 

Про Михеля ван дер Аа в Одессе (письма)

Про Михеля ван дер Аа в Одессе (письма)

 

… Мне уже самой начало казаться, что я всё выдумала. Но тут наконец-то пришло письмо от Михеля ван дер Аа. Он писал по-русски, без запятых и с ошибками.

 

«Пишу тебе из далекого одесского интернета поэтому быстро хотя хочется не торопиться ведь оно стоит того. Можешь себе представлять такой оборот событиев: я в каюте открываю свой багаж. А у меня большой багаж и пустой. Я имел намерение рисовать полотно про девятый вал (стыдно глупо но тебе признаюсь что была у меня такая мысль – чем я не черноморский художник? Все черноморские художники рисуют про девятый вал). Я открыл багаж чтобы взять оттуда рубашку и носки. А там принцесса. Мы очень обрадовались (но сначала я удивился так что забыл про девятый вал и до сих пор ещё не вспомнил) и сели пить чай. Я потом напишу абстоятельно а то не привык писать по русски и каждую букву ищю одним пальцем. Но ты передай Хаве и всем всем что она нашлась в моем багаже».

 

 

«Я опять потерял принцессу! Мы договорились встречаться у входа в отель я ждал ждал а она не пришла пропала заблудилась. Друзья она опять потерялась и я второй день ищю её по всей Одессе. Город не такой уж большой и боюсь меня уже тут знают. Особенно бабушки которые сидят во двориках. Здесь такие особые дворики и бельё сушится на улицах как паруса. Очень похоже на Иерусалим или на Тель Авив тоже. И машинки по улицам ездят совсем не такие, как в Голландии. Я подхожу к разным людям и спрашиваю, не видали ли они девушку похожую на принцессу. Одесситы народ очень вежливый. Все как один отвечают что да видали. И говорят где. В результате я познакомился с 7 красивыми девушками и ещё с 5 дочками тех к кому я имел неразумность обратиться с моим вопросом. Одесса мне очень понравилась… Я нашел кафе интернет где есть сканер и вот посылаю вам рисунок…»

 

К письму был проложен рисунок.

На рисунке был изображён белый троллейбус.

 

«Не знаю что делать думаю её нету в городе. Я живу в отеле «Черное море» на 8 этаже. Если не хожу по улицам то смотрю с балкона вниз. Никого похожего. Думаю надо ехать дальше. Наверное она найдется если её не ждать. На всякий случай багаж мой держу почти пустым чтобы если что ей было там место. Поеду в Петербург родину Александра Введенского поездом там Финский залив у меня бедное настроение я опять не рисую хватит с меня южных морей поеду к северным… »

 

И рисунок:

 

А к рисунку подпись:

Еду еду на коне

страшно страшно страшно мне

я везу с собой окно

а в окне моём темно.

 

«…да вот по дороге на вокзал пишу ещё. Багаж мой лёгкий принцессы нет. Хотя я нашёл дом где жила моя прабабушка. Я говорил тебе про мою прабабушку из Одессы. Ты только представь себе! Напротив дома моей прабабушки – дом где придумали город Тель Авив. Передай это Элише и Хаве. Мне не хватает слова по русски написать про всё грамотно. Я расскажу когда вернусь. Скоро поезд. Когда я брал билет, на вокзале играли вальс…»

.

Про то, как в городе Одессе был придуман город Тель Авив

 

 

Про то, как Михель ван дер Аа поехал в Петербург, потому что понял, что хватит с него южных морей

Про встречу Михеля ван дер Аа и Гроля в поезде

 

אב..

 

 

…וְיֵשׁ שָׁם קֶשֶׁת, בֵּין יָם שֶׁל מַטָה אֶל יָם שֶׁל מַעֲלָה וּמַלְאָכִים מְרַקְדִים בָּה, בַּקֶשֶׁת, כָּל מִינֵי מָחוֹל שֶׁל שִׂימְחָה וְעֶצֶב וּבַקָשׁוֹת וְתַחֲנוּנִים וּמַלְאָךְ מְנָגֵן בְּמֵיתַר הַמָתוּחַ בַּקֶשֶׁת.. וְאֵין אָנוּ רוֹאִים אֶת הַמַלְאָכִים וְלֹא אֶת הַמֵיתַר וְאוֹזְנֵינוּ לֹא שׁוֹמְעוֹת אֶת נְגִינָתוֹ. וְהִילְכָה לְבַקֵשׁ כֵּף אוֹ כָּרְכּוֹב שֶׁתוּכַל לִהְיוֹת עַלָיו וּלְהָאֲזִין.. וְרָאֲתָה עָלִים שֶׁמִיתְנוֹעֲעִים וְלֹא לְרוּחַ הַיוֹם הֵם נָעִים וְחָשְׁבָה שֶׁאוּלָי תִיהְיֶה כֶּעָלִים הָאֵלֶה.. וְשָׁקְטָה מְאוֹד מְאוֹד.. עַד שֶׁשָׁמְעָה: וְהִינֵה כָּל נְגִינַת הַמַלְאָךְ בַּמֵיתָר וּמְחוֹלוֹת הַמַלְאָכִים בַּקֶשֶׁת —- כּוּלָם אֶלָא תְפִילוֹת וְתַחֲנוּנִים שֶׁל בְּנֵי־אָדָם וְהַמַלְאָכִים נוֹגְנִים וּמְרַקְדִים אֶת הַבַּקָשׁוֹת הָאֵלֶה עַל פְּנֵי שָׁמַיִים .

 

 

И радуга там, между нижним морем м верхним море. И играют на ней на радуге ангелы всякие танца радости и грустные и просьбы и мольбы и ангел играет на струне натянутой на радугу

И не видим мы ни ангелов ни струны и не слышим мы мелодии

И пошла она поискать себе уголок где бы она могла стоять и слушать

И увидела листья шевелятся и не от дневного ветра они дрожат и подумала буду как эти листья

И стояла тихо тихо

Пока не услышала: ведь вот вся мелодия ангела играющего на струне и все танцы ангелов на радуге – все они молитвы и мольбы людей а ангелы играют и танцуют просьбы эти перед Небесами

 

Сказка про дворцы небесные

 

Тут вы скажете, что таких совпадений не бывает, и я всё выдумываю. Но вы знаете, когда начинаешь чем-то заниматься очень-очень всерьёз, и это что-то захватывает вас целиком, и вы об этом думаете утром, днём , вечером и ночью, то всё вокруг тоже начинает подыгрывать вам и как будто нарочно происходят самые невероятные вещи.

 

Соседом Михеля ван дер Аа по купе оказался мой хороший друг, питерский художник Леня Грольман. Михель называл его Лео, поэтому и я буду называть его Лео. Дальнейшее я рассказываю с его слов. Хотя купе расчитано на четырёх человек, но кто же едет из Одессы в Петербург поздней осенью! Они были в купе только вдвоём. Лео всюду ездит с железным чемоданом синего цвета, который ставит на складную тележку.

Оказавшись в поезде, Лео поставил свой синий чемодан под нижнюю полку, а на столик подложил фламастеры и блокнот для рисования. Напротив него Михель ван дер Аа тоже положил на столик фламастеры и блокнот для рисования. Они посмотрели друг на друга и всё друг про друга поняли.

Лео посмотрел в окно и нарисовал такую катринку:

 

А Михель ван дер Аа посмотрел в то же окно и нарисовал другую картинку:

– Одесса похожа на Ленинград 60 годов, – сказал Лео.

– Нет, Одесса похожа на Тель Авив, как я читал про него в одной книжке, – сказал Михель ван дер Аа

– Ну, какой же это Тель Авив? Тель Авив он вот такой:

…..

 

 

Про принцессу в Одессе

(она не поехала с Михелем ван дер Аа потому что испугалась сесть на троллейбус)

 

Они оставили за собой огромное здание Морвокзала и гостиницы с надписью ОДЕССА и прошли вдоль набережной мимо огромных и маленьких кораблей. Проскочили какие-то стеклянные двери, с трудом пересекли улицу с быстро бегущими шумными автомобилями и сразу оказались перед широченной каменной лестницей, уходящей куда-то вверх.

«Это дорога в город», – сказала принцесса.

«Это знаменитая лестница, – сказал Михель ван дер Аа. – на этой лестнице снимался фильм «Броненосец Потёмкин». Этот фильм был снят почти 100 лет назад. Там есть трагическая сцена на лестнице, очень знаменитая.

«От лестниц одни неприятности», – сказала принцесса.

Раз, два, три – пробовала она считать ступеньки, но на двадцать восьмой сбилась. Наконец, лестница кончилась и они оказалась на широком бульваре. Прямо перед собой они увидели памятник. Подошли к нему и прочитали на большой позеленевшей медной доске, прикрученной к цоколю, что памятник поставлен Д”Ришелье, положившему начало благосостоянию Одессы. На Ришелье была длинная тога. Совсем как у древних греков, а шея была повязана настоящим шелковым платком, от чего бронзовый человек сразу показался живым.

Принцессе захотелось самой войти в город. И ещё ей захотелось бежать.

Михель ван дер Аа остановил такси.

Давай ты отвезешь, куда надо вещи, а я потом приду, – сказала принцесса

Ты потеряешься

Нет не потеряюсь. Я теперь совсем самостоятельная. Я спрошу дорогу.

Михель посмотрел на неё с сомнением, но спорить не стал.

В каком отеле вы посоветуете остановиться?

А чем вам плох отель Черное море?

Ну. Это легко запомнить, – сказала принцесса.

 

 

 

 

Ей очень очень хотелось бежать куда-то и она поцеловала Михеля в щёку и побежала.

Пока не оказалась на небольшой площади подле старинного здания с колоннадой. Она стояла посередине этой площади, как раз между двух белых львов. Оба льва смотрели на нее, и ей деже показалось, что она опять в Иерусалиме. У одного льва была сломана челюсть. “Пусть это будут ворота из Иерусалима в Одессу” – подумала принцесса и вошла в ворота.

 

Перед ней стоял дворец.

На дворце табличка.

Здание дворца в аварийном состоянии под колоннами не ходить

Разбитые светильники

 

 

 

и вступила на городские улицы.

Таких домов она еще никогда не видела, но город показался ей как будто знакомым. Да, конечно, он был совсем сказочным. Как в сказках сказочника о разных заморских городах. Она шла и будто узнавала то, что воображала себе там, в башне, слушая сказки.

Небыло ни одного дома просто так. Она шла мимо стен с орнаментами, балконами, решотками. Каждый дом был своего цвета и характера, и, даже, высоты. Кстати, дома были невысокими, от чего на улицах было очень солнечно. Она шла по запыленному тротуару со щербатым асфальтом и удивлялась. Что под ногами уже твердая земля, а не качающаяся палуба. На улицах было много деревьев. Они еще не зеленели. Те, что были с лысыми стволами, она сразу узнала – кто ж не знает, что платаны люди называют “бестыдницей”. Часто под маленькими навесами с надписью “БАР” скрывались таинственные лесенки, ведущие куда-то под дом. Неожиданно она вышла к огромному саду. Там было множество людей. И принцесса подумала. Что это какой-нибудь городской праздник. Она свернула в аллею и сразу же испугалась – перед ней стоял огромный человек с медным шаром вместо головы. В шаре было стеклянное окно, а в окне было пусто. Тело было “одето” в костюм из толстеннго гладкого материала и перепоясано поясом с металлическими болванками. На ногах были огромные медные ботинки. Признаться, такого прикида принцесса не видела еще ни на ком. “Где это они раздобыли такой старый водолазный костюм?”- услышала за спиной Принцесса. Слово “костюм” окончательно сбило ее с толку – она же знала, что костюмы обычно одевают по торжественным случаям, которые происходят в красивых залах, где нет никакой воды. Она быстро пошла прочь, в глубину сквера, где увидела множество столиков, уставленных разной сувенирной мелочью, ракушками, матрешками, кружками, кошельками, шкатулками, бусами. А живого крокадила она приняла за игрушечного и хотела его погладить, но усатый человек с тремя фотоапаратами через плечо предупредил ее, что крокодил живой – он за деньги предлагал всем с ним сфотографироваться. Денег у Принцессы небыло и она пошла дальше, пока не миновала железный забор с торчащей из-за него стрелой подъемного крана и не дошла до перекрестка. Там она и прочитала на стрелке, что шла по улице Дерибасовской, а теперь перед ней была Решильевская. Она вспомнила памятник и свернула на Решильевскую.

Под небольшим навесом стояло несколько горожан, и Принцесса сразу поняла, что это остановка автобуса. Она еще толком не знала, куда ей ехать и решила прокатиться в любом. Автобус скоро подъехал, но она даже не подумала в него сесть. Дело в том, что таких автобусов она еще не видела. На его крыше были две длинные штанги, которые упирались в провода над автобусом. Провода чуть покачивались вместе со штангами. Принцесса подумала, что, наверное, Одесса очень запутанный город, и чтобы автобус не заблудился, ему нужны эти провода, вроде знаменитого сказочного клубка с нитью, который может вывести смельчака обратно из лабиринта. Но город вокруг показался ей светлым и приветливым, а вовсе не мрачным лабиринтом. Пока она раздумывала, странный автобус бесшумно тронулся и ушел. Тут к остановке подбежал запыхавшийся мальчик: “Эх, опаздал!”, с досадой воскликнул он и плюхнулся на скамейку. “А что это у вас автобусы к проводам привязаны – чтоб не заблудились?”-спросила его Принцесса. “Чего-о-о? – удивился мальчишка – ты что, никогда не видела троллейбуса? “. Принцесса даже не смогла повторить этого слова и только пожала плечами. ”Он от электричества ходит. Там в проводах ток.” “Какой еще ток?” – опять переспросила Принцесса. Тут уж настала очередь удивляться мальчишке – он и представить себе не мог, чтобы кто-нибудь не знал, что такое электрический ток!

Он хотел объяснить ей про ток, но тут понял, что и сам-то толком не знает , как объяснить– по физике они до электричества еще не дошли. “Так – сказал он небрежно – тронешь, так и убить может.” Тут опять подъехал странный автобус. Мальчишка вскочил в него, а Принцесса так испугалась его ответа, что опять осталась на остановке.

Ей стало по настоящему страшно, ведь в Израиле она даже ничего такого не слышала. Она знала, что лампочки и вентиляторы работают от какого-то тока, но огромный троллейбус, наверное, работает от какого-то особого, небесного тока, раз он в проводах над землей. Этот ток такой силы, что может убить.

“Ах, стоило переплывать море, чтоб подвергнуть себя такой опасности! – подумала принцесса,- и зачем это люди используют небесные токи для обыкновенных транспортных средств – очень глупая и рискованная затея!” И поскольку о небесных токах она знала все или почти все изо всех своих любимых сказок, она не рискнула поехать в автобусе, питающемся этими самыми небесными токами и продолжила свой путь внутрь города пешком. А слово “троллейбус” она так и не отважилась повторить даже про себя.

Однако как только она увидела, что в городе много автобусов “питающихся от небес”, она перестала бояться их. Там и сям – почти на всех улицах видела она эти большие, неуклюжие белые, синие, вишневые троллейбусы, иногда с надписями на боках, иногда нет. Она решила, что дождется непременно белого, без надписей, войдет в него и поедет куда угодно..

 

 

 

 

 

 

Про Лёву

Про дорогу (Маргоша)

 

Лёва стоял на развилке и чувствовал себя героем книжки или, лучше, фильма. Не хватало только большого камня, на котором было бы написано, что его ждёт, если он пойдет направо и что, если налево. Он попытался вспомнить, что обещают в таких случаях сказки, и не смог. Кажется, всякие ужасы – что направо, что налево, – голову сложишь, коня потеряешь. Коня у Лёвы не было. Даже велосипед его остался в Екатеринбурге, потому что бабушка умерла, и велосипед стал ему маленьким, а потом приехала мама и забрала Лёву в Одессу. Так что велосипед Лёва оставил соседскому Толику. Толику было только три года, и Лёве было не так жалко отдавать ему велосипед – когда Толик ещё сможет на нём кататься! Это было полгода назад, весной. Самому Лёве тогда уже исполнилось двенадцать.

 

Как же пишут в книжках про перепутье? Лёва не любил читать. У них с бабушкой в Екатеринбурге было очень много книг, от пола и до потолка по всей квартире, но не детских и Лёве не интересных. Это были всякие медицинские книги Лёвиного деда, который был профессором и знаменитым врачом. Лёва его не помнил, дед был ещё старше бабушки и умер вскоре после Лёвиного рождения, но в доме было много его фотографий, его бывший кабинет с кожаным диваном и целая полка написанных им книг. А когда Лёва называл в Екатеринбурге свою фамилию, то его сразу спрашивали, не внук ли он того самого известного доктора, и Лёва отвечал, что да, внук. Прадед у Лёвы тоже был знаменитым на весь город врачом, и бабушка однажды специально пошла с маленьким Лёвой и показала ему большой дом на углу улиц Либкнехта и Малышева, в котором раньше, до революции, жили его родные. Дом этот был исторической ценностью, и в путеводителе по городу назывался Левиной фамилией. Путеводитель с фотографией дома стоял на полке на видном месте. Никакой радости Лёве это не доставляло, потому что ему некому было показать и похвастаться. Лёва вообще был неудачник. Он был рыжий и неуклюжий, у него никогда не было друзей, и любил он только свою бабушку. С бабушкой ему на самом деле повезло. С ней Лёве всегда было интересно. Бабушка рассказывала ему по вечерам разные случаи про своих и дедушкиных пациентов, – она тоже была врачом, но не таким знаменитым, как Лёвин дед и прадед. Она научила Лёву играть в шашки и в карты. Ещё бабушка обожала кино и ненавидела телевизор – из-за рекламы. Одно время они часто ходили в Дом Кино, но вечерние сеансы были слишком дороги, а по утрам Лёва был в школе. Тогда бабушка записалась в видеотеку, и стала брать фильмы домой. Каждый вечер они смотрели один, а часто два фильма подряд. Если кино им нравилось, они додумывали фильму продолжение, а если нет, то придумывали свой собственный сюжет, по которому обязательно сняли бы кино, если б стали кинорежиссерами. Они ложились поздно, и Лёва всегда загадывал себе на ночь сон. Он научился управлять снами, и, когда хотел, видел детектив, а когда хотел – комедию или грустную взрослую мелодраму. В школе Лёва засыпал на уроках и его за это не любили учителя. Лёва отсиживал в школе положенные часы, шёл домой и кое-как делал домашние задания. И наступал вечер с кино, шашками и бабушкиными рассказами.

А потом бабушка неожиданно умерла, – Лёва и не подозревал, что она была, оказывается, очень старенькая. Квартиру в Екатеринбурге закрыли на ключ, а Лёву забрала к себе мама.

Его маму звали Света, и она была не бабушкиной дочкой, а дедушкиной. То есть, бабушка была ему не родная бабушка, а вторая жена дедушки. В Лёвиной семье всё было очень запутано.

Света, Лёвина мама, вышла замуж совсем рано, в 18 лет, родила Лёву, а потом поссорилась с Лёвиным папой и развелась с ним. Почему, Лёва не знал. Лёва о маме Свете вообще не знал почти ничего. Когда Лёва был совсем маленьким, Света оставила Лёву на время у своего папы, то есть у Лёвиного дедушки, а сама уехала на юг, да там и осталась. Там она вышла замуж – за капитана корабля, и у Лёвы было два младших брата, которых он видел только на фотографиях. После смерти дедушки бабушка всё время боялась, что Света приедет и заберёт у неё Лёву. Света приезжала два раза в Екатеринбург, но Лёву не забрала, потому что Лёва к тому времени уже вырос и заявил, что он от бабушки никуда не уедет.

 

Светин дом был совсем не похож на бабушкин. Чтобы малыши не плакали, им на целый день включали телевизор. Из-за этого телевизора Лёва и оказался на дорожной развилке, с которой начался рассказ. Бабушка-то держала в доме телевизор только ради фильмов, она даже новостей не слушала. А теперь Лёва возвращался из школы, садился перед телевизором и ждал, когда можно будет пойти спать. Он теперь вовремя ложился спать, а сны смотреть перестал.

Но вот однажды в Светином доме сломался телевизор. Капитан отнёс его в починку. Света взяла малышей и пошла с ними гулять. А Лёва сделал вид, что не слышал приглашения. В доме стало тихо-тихо. Лёва походил по дому. Подошёл к окну. Из окна был виден всё ещё незнакомый ему город. На подоконнике лежала шкатулка. Лёва машинально открыл её. В шкатулке лежали всякие пуговицы и ещё связка ключей с красной ленточкой – это были бабушкины ключи, от их екатеринбургской квартиры. У Лёвы были точно такие же, только с брелком-корабликом. Наверное, они до сих пор в кармане куртки, в которой он приехал в Одессу. Куртка висела на вешалке, под плащами и зонтиками. И ключи с корабликом были в кармане.

 

 

Про то, как принцесса выбросиила синий шарик, а Лёва его поднял.

 

 

Про дорогу и Лёву (Маргоша)

Про то как принцесса и Лева ехали в Одессу автостопом

Вы скажете что это за попутчик которому 10 лет (а Леве было именно столько) ведь ехать стопом все равно что в разведку идти. Но когда вдруг случается уезжательное настроение (а оно случается только вдруг) искать попутчиков особо не приходится.
— А поехали в Одессу?
— Когда?
— да сейчас!
— Ну поехали
Вот так и началось наше путешествие

* * *
На полдороги меня осенило:
— Лева! Тебя же не пустят через границу. Тебе 10 лет!
— А у тебя есть?
— что ?
— паспорт
— какой паспорт? Нет нету никакого паспорту
— тогда мы будем изображать будто мы дети которые потерялись
— в лесу?
— зачем в лесу? Здесь в автобусе
— значит мы дети которые потерялись в автобусе
— да

               * * *
Мы брели через лес по ржавым заброшенным рельсам. Ботинки отяжелели от прилипучего мазута. Друг мой Лева напевая скакал как олень по шпалам вытирая кеды о рельсы.
Подозрительный гул донесся из-за лесного поворота сотрясая наши ноги. Навстречу грохоча что есть сил промчался трамвай.
Ку!
Вот продолжение
А ты серьезно в Одессу едешь?
правда в Одессу?!!?  Здорово я тоже хочу!

               * * *
Мы брели через лес по ржавым заброшенным рельсам. Ботинки отяжелели от прилипучего мазута. Друг мой Лева напевая скакал как олень по шпалам вытирая кеды о рельсы.
Подозрительный гул донесся из-за лесного поворота сотрясая наши ноги. Навстречу грохоча что есть сил промчался трамвай.
Я подбирала с земли муравьев и складывала в карман. Они чем то похожи на мой потерянный шарик.  видимо эти муравьи отваливались или выпадали из трамваев во всяком случае они были как то связаны. Карманы оттянулись и я положила часть муравьев Леве в торбу.
— зачем нам все эти ржавые болты гвозди и загогулины? да еще в таком количестве?
— это не болты это муравьи. На них мир держится. А те что выпали  раздолбаи.
—  уж очень они тяжелые эти мыравьи

                        * * *
   Путь наш лежал через небольшой городок Устр. По улице шли две безумных коровы и облезлый козел. Глаза их выражали ужас и непоколебимое спокойствие одновременно. Казалось  они прогуливались. В наших карманах множились мыравьи и  таяли деньги. Смотрели на нас так будто цирк приехал в город. Некоторые машины замедляли ход чтобы лучше нас разглядеть но везти никто не хотел.
Сидя на обочине мы слушали отдаленное мычание и гитару с реки. Солнце давно зашло а луна еще не взошла или может вообще не собиралась всходить. Последний встретившийся нам фонарь был в лесу. Звезды образовывали правильные фигуры. Редкие машины золотыми змейками спускались с гор и ослепляли нас пустыми глазищами. Некоторые машины были одноглазыми поэтому  раза два мы пытались застопить мопед. Шепелявый тракторист напоил нас кофе. И мы сидели на обочине пили холодный кофе и придумывали новые созвездия.

……………………………………………………………………………………………………………….

 

Ye djn tot ghjljk;tybt  вот еще незаконченное продолжение какое то вот спокойной ночи пиши когда будешь в Одессе привет из Екатеринбурга мобилка моя не работаеет но я почти всега есть в иннннете ку ку

                  * * *
Косматая собака присоединилась к нашей трапезе демонстрируя мокрый нос в знак благодарности. Девушка пела Битлз кивала бросающим монетки в потертую кепку. Мы думали где бы раздобыть дудку и бубен. Моя красная клетчатая юбка нуждалась в заплатке, а Левины кеды требовали замены. В секонде купили полосатый хиджаб и желтые шнурки.
На мощеной площади под памятником человеку и лошади я играла на флейте а Лева танцевал так как бубна мы не нашли. Поначалу только  знакомая собака и любопытные воробьи были нашим постоянными зрителями, но вскоре треуголка Левиного дедушки наполнилась медными и серебренными монетками и разноцветными бумажками. Томная ворона очень интересовалась сколько мы заработали и что – то даже взяла себе на всякий случай.

 

* * *

R cj к сожалению про голубей ничего не возникло. есть проблемы с адресом я его еще не придумала как писать Авигаиль. а до ектеринбурга они еще не доехали почему то. Вобщем вот как там вдруг получилось

* * *

 

Привет Абик!
Я в Сдагр; шумный город. Все время почему-то выхожу на замковую гору и смотрю на лабиринты крыш. Игрушечное метро без кольцевой дороги круглые сутки заполнено до отказа, даже когда оно закрыто находятся люди , которые там что то потеряли.
Сегодня ветрено; вода в реке клубится как растворимый кофе за 50 копиик. Кривой мост ведущий на острова вот вот закачается и отправится в дальнее плавание под парусом из моей юбки; мелочь звенит в кармане; огни разлетаются бумажными змеями и никак не могут оторваться.
Желтый безразличный фонарь смотрит на меня , мусорницу и сонную кошку; ей, кажется, даже не холодно. Боюсь, мы здесь застряли. Лева потерялся вместе с бродячей собакой.
Смешные люди в синих кепках ищут какие-то документы. Им очень понравился мой хиджаб. Леву они не видели и  собаку тоже.
Перемены погоды не предвидится, пойду в кавярню есть кудрявые макароны.
Твоя Прини

* * *

Привет Абик,
Сегодня дождь; тоскливые звуки моей флейты одиноко расплывается по площади . Ничего не удается заработать; никого нет , только бронзовая голова лысого человека. Никто не отзывается на мою песню.
Прини
П.С.  Почему ты не отвечаешь?

 

 

* * *

 

 

ку ку привет привет  вот еще про Принцессу Леву одессу и екатеринбург
незаконченное продолжение

Я кормила голубей на площади
я собирала монетки у фонтана
я плутала в зачарованных дворах
я ходила по набережной
я смотрела в воду

я пела белой мраморной даме
рвала цветы на клумбе
незашнуровывала ботинки
кидала камушки на дорогу
и дружила с бездомными собаками

я ожидала погоды
я считала ворон
искала в песке бусинку
и каталась на карусели

я устала
я стала
я таяла
я алая
я ла
я л
я

* * *

 

— смотри воооон там да там это мой дом видишь?
— какой красивый  похож на дворец даже с башенками
— да нет мой соседний
— а этот кажется еще лучше а будка для Моля там есть
— будка была но вот ключей у меня точно нет
— может постучать?

 

 

Пиши что-нибудь пожалуйста а то мы тут с принцессой совсем загнулись
маргоша

продолжение незаконченого продолжения про Принцессу и Леву на пути из Одессы в Екатеринбурга

* * *

Черные деревья покрылись зеленой дымкой. Березы белеют по своему обыкновению. Линия электропередач стройными рядами уходит в горизонт. Водоканал перечеркнут мостами.
Дома-коробочки торчат то тут то там равнодушно встречая рассвет и провожая закат.
Фонари в своих серебряных капюшонах склонись наблюдая за дорогой .  Машины тихо движутся по своим делам. Пустая детская площадка. Кошки на переполненной помойке. Цветными точками  бродят люди.
Все проверено все сходится.
Вместо  мальчика с собакой  бронзовый человек с лошадью.
Разговорчивый голубь пришел узнать как дела.  вороны зовут с собой в дальние страны. Оторваться и увидеть новые горизонты.

* * *

–Прини!!!! Где ты была? Я тебя везде искал!
–Лева! Лева! Где тебя черти носили?!?!?!

я в ялте здесь ничего нет кроме подпорки для дверей на которй крутится можно просто нас здесь ночь застала
пиши как приедешь в ерусалимск с принцессой плохо не могу я ее утонет она скоро что сней делать не знаю что ей говорить

 

* * *

 

 

10 часов назад
>
> Алушта. курю подпирая стену автовокзала. проливной дождь. деревья в цвету. дома грибами с цветными шляпками торчат по склонам. горные речки бурлят по дорогам вместе с машинами. два три счастливых тополя в зеленом тумане устремилои тысячи своих веточек в монотонное небо. пол альбомной страницы карандашом две кривых сточки десяты шрифтом

 

 
привет я в гелинжике кавказ нас поливает дождем принцесса потерялась я иду к морю жду твоего письма маргоша
ллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллллл

 

……………………………………………………………………………………….

я попробую а вот что пока получается не знаю я как теперь ее найти и с левой повстречать опять никак не получается
л
м

Незаконченное продолжение про Принцессу Леву Одессу и Екатеринбург.

В квартире с квадратными комнатами, шкафами до потолков, лампочками без обажуров я лежу поперек кровати и наблюдаю рисунок на обоях. Изящная труба батареи уходит в пол. За окном горы опускают склоны в груды домов.  Хохот и дым доносятся из кухни. Маленьная собачка мечется как электрон. Подо мной 8 этажей бесконечных лестниц а еще ниже гномы добывают уголь. Вылезти бы как-нибудь и пойти смотреть как бьется море.
Мои кеды сушатся на обогревателе, зеркало напоминает что я уже неделю не причесывалась. Луна потерялась в тумане. Ветер водит хороводы и приглашает на танец деревья. Окна подпевают, тусклый фонарь качает в такт головой. Горбатые краны в порту сидят словно цапли на болоте. Я хочу домой.
— Прини! Прини!
Хочешь беги туда хочешь беги сюда! Все равно его нигде нет! Ветер орал как ребенок.
— Нет, нет же! Я слышала! Я слышу лай!
Рыбы не разговаривают! Фонарь отчаянно загоготал, а море окатило меня солеными брызгами. Соль к соли, колени к земле, руки в воду.
Белый потолок, прямые углы, хохот и дым с кухни.

Про раби Йехошуа как он шёл по длинной дороге и насвистывал песенку

 

Про Екатеринбург

 

 

…Зиму они прожили в Екатеринбурге, в Лёвиной квартире. Соседям – маме маленького Толика – они придумали, что принцесса – Лёвина сестра по папе. А поскольку с Левиным папой никто из екатеринбургских соседей знаком не был, то никаких вопросов это не вызвало. Принцесса разослала письма в различные бюро переводов с предложением своих услуг. Среди бабушкиных бумаг нашлись конверты и марки в таком количестве, как будто бабушка вела огромную переписку. В письмах принцесса назвалась Шуламит Семёновна Гудсон. Фамилию она тоже написала, как у Лёвиного папы. Сам Лёва носил другую фамилию, дедушкину. Но они решили, что так будет правдоподобней. Тем более, что им обоим нравилась фамилия Гудсон, Гуд-сон, то есть хороший сон, как расшифровал Лёва. Над “Шуламит Семёновной” он ужасно смеялся и сказал, что по-русски, если уж на то пошло, надо было написать Суламифь Семёновна, но на это возмутилась принцесса.

В школу Лёва, естественно, не ходил. Его учила принцесса всему, что сама знала. Так, постепенно, Лёва узнал и про волшебный город Иерусалим, и про камень Эвен Штия, вокруг которого возник мир, и про царя Давида. Рассказала ему принцесса про Авигаиль и про Грина. И про Элишу. И даже однажды рассказала, как пошутил Элиша, что если её, принцессу, поцеловать, то она превратится в лягушку. И что она до сих пор боится этого, хоть и знает, что это глупость. “Этот твой Элиша просто дурак”, – сказал Лёва и поцеловал принцессу. – “Пусть только попробует полезть к тебе целоваться, я его самого превращу в семиногого жабопаука. Или в носорога. Или в старую крысу, живущую на помойке”. Он до вечера ходил и придумывал, во что он превратит Элишу, если тот вздумает поцеловать принцессу.

 

Конечно, они смотрели кино. ……….

 

С одеждой у них проблем не было. Принцессе пришлась впору бабушкина тёплая куртка и ботинки – ведь Лёвина бабушка была такой же хрупкой, как принцесса, и одевалась не по-старушечьи, а вполне современно. Так что с холодом они справились. А ко всем остальным трудностям они относились легко.

 

Денег у них не было. Но на кухне оказалось много круп, а в шкафу под подоконником – банки с засахаренным вареньем.

Готовить принцесса так и не научилась, поэтому готовил Лёва. Ему это даже понравилось. Он варил каши и макароны из бабушкиных запасов. Запасы, впрочем, таяли, и к марту они оказались на мели.

 

Вы, может быть, скажете, – так не бывает, чтобы двое детей прожили самостоятельно всю зиму, и никто бы их не хватился. Но, во-первых, речь идёт всё-таки о принцессе, и что-то волшебное в ней ещё оставалось, не могло же волшебство пройти у неё сразу! Когда Лёва готовил, она сидела на кухне и читала вслух “Книгу о вкусной и здоровой пище”. Поэтому каши, хоть и на воде, получались у Лёвы вкусными и питательными. А во-вторых, в жизни часто бывают вещи настолько невероятные, что, если б показать их в кино, никто бы не поверил. А уж двое детей в бабушкиной квартире… Тут всё просто и понятно, и ничего невероятного тут нет. Но время шло, и реальность постепенно вытесняла остатки принцессиного волшебства.

 

В марте стояли ужасные холода. Из бюро переводов не звонили, заказов не было. На кухне нашлась пачка геркулеса и банка горошка. Чай тоже кончился. В волшебном верхнем шкафчике Лева нашёл очень старую аптечную пачку сушеных цветов липы и заварил вместо чая. “Книга о вкусной и здоровой пище” уже не работала. Геркулес, сваренный на воде, был совершенно невкусным, но они решили играть, как будто им вкусно, положили в кашу остатки варенья и устроили пир. Завернулись в пледы – в квартире тоже было холодно – и стали играть в короля и королеву в изгнании. “Как называется наше королевство?” – спросил Лёва. “У нас не королевство, а царство. ВЕЛИКОЕ ЗАСАМБАТИОНСКОЕ ЦАРСТВО”, – сказала принцесса.

…….

……..

……

 

А, может, они тоже специально потерялись? Как мы с тобой? – спросил Лёва принцессу.

А разве мы специально потерялись?

 
Письма Ю

 

Здравствуй, Авигаиль!

Можешь себе представить, я научилась варить макароны. У Лёвиной бабушки их оказался целый запас, и ещё много всяких пачек и пакетов. Мы ещё не смотрели, что в них, но явно что-то съедобное, потому что они лежали верхнем шкафчике на кухне, а там Лёвина бабушка хранила еду. Так что с голоду мы не пропадём. Ты когда-нибудь ела макароны? Ты, наверное, знаешь – это такие длинные палочки, совсем твёрдые и хрупкие, посередине у них маленькая дырочка. Но когда кладёшь их в воду, то они становятся мягкими. Но, прежде чем бросать их в воду, надо дождаться, пока вода закипит. Первые мои макароны я бросила в холодную воду. Получилось не слишком вкусно. Нам не очень понравился бульон, который образовался при варке. Но мы его посолили и съели. А теперь я поняла, что воду после варки надо сливать, а горячие макароны промывать кипятком в такой кастрюле с дырочками на длинной ручке – называется «дуршлак». Лёва вспомнил, что его бабушка так и делала. А потом мы вывалили макароны на сковороду с маслом и поджарили их до хрустящей корочки. Получилось очень вкусно, гораздо вкуснее, чем с бульоном. Но фалафель, конечно, ещё вкуснее.

Помнишь, ты угощала меня фалафелем?

 

 

 

 

 

 

 

Авигаиль, дорогая. Я нашла на кухне волшебную книгу! Называется она «Книга о вкусной и здоровой пище». Там есть про всё на свете! Как всё приготовить и всё такое. Правда, у нас почти никогда нет тех продуктов, которые там перечиляются. Но мы придумали игру. Мы варим макароны, а потом открываем наугад эту книгу, читаем, что нам выпало и представляем, что это блюдо перед нами. Там чудесные картинки и представлять себе очень легко. Так мы устроили себе несколько замечательных ужинов. Мы книгой пользуемся только за ужином, потому что вечером за окном темно, и снег за окном, и лампа горит, и ….

 

 

 

Здравствуй, Авигаиль, моя хорошая. Я всё время мысленно с тобой разговариваю, и с Грином тоже. И с Элишой тоже…

И вот что мне пришло в голову. Помнишь, мы шли перед Шабатом по улице Бен Йегуда? После того, как улетел от нас верхний город? Мы тогда видели человека, он сидел под деревом и смотрел на нас. Помнишь, ты ещё сказала, что в Иерусалиме много странных людей и что они воображают себе всякое, чего нет на самом деле? А я тебе тогда сказала, что он очень похож на моего сказочника… Вот что я подумала – а вдруг, это и правда был мой сказочник? Ведь я тоже сильно изменилась с тех пор, как убежала из дворца. Ты знаешь, я ведь убежала, ничего ему не сказав, даже записки не оставила. Наверняка, он пошёл меня искать! Я думаю, что он знал о той двери за шкафом – иначе почему он тогда так взволновался? У меня, конечно, дороги назад нет – я ведь писала тебе, что отказалась быть принцессой ещё там, на дороге. И ничуть не жалею. Теперь я живу по-человечески и умею варить макароны. Но ведь друг мой сказочник ничего обо мне не знает. Не могла бы ты пойти на Бен Йегуду и посмотреть – может, ты увидишь кого похожего? И тогда бы ты выяснила осторожно, и если это и вправду он, то скажи ему, что я жива и здорова и буду рада его увидеть… И что мне не хватает его, и что я очень скучаю… Ну, в общем, дай ему наш адрес – Екатеринбург, ул. Генеральская, дом 11. Пусть он найдёт способ приехать к нам! И пусть привезёт с собой письма от вас… И что-нибудь сладкое, а то Лёва нашёл у бабушки чай, а вот сахара у нас, кажется, нет. Но это не важно. Главное, что я почему-то уверена, что мой сказочник не остался там, во дворце и бродит где-то по Иерусалиму. Поищите его! Ведь Иерусалим город очень маленький и в нём легко найти человека, правда?

 

Лёва говорит, что всё отлично.   А я начинаю волноваться, как мы будем жить дальше. Макароны-то кончаются! Конечно, есть ещё рис и геркулес, но их тоже не хватит надолго. «Книга о вкусной и здоровой пище» стала хуже работать. Я теперь читаю её Лёве, пока он готовит. Ведь не могло моё волшебство пройти так сразу, что-то должно было остаться… Вот мы и подумали, что если я буду читать вслух… Лёва говорит, что он найдёт работу, а я думаю, что не найдёт. Он ведь ещё всё же маленький. Так что работу должна искать я. Но что я умею? Я раньше думала, что знаю все сказки на свете, но даже это не так. Да и нужны ли кому-то мои сказки? Я посмотрела по телевизору….

 

….

Правда, я знаю иностранные языки. Может быть, я могу перевести что-нибудь на иврит и это издадут? Может, ты мне посоветуешь? Или спросишь у Грина? Он работает ещё в лавке пряностей? За окном снег, и Иерусалим кажется далеким-далёким…

 

 

……..

 

… советуюсь с тобой, как будто ты можешь мне ответить… Но ведь пока что я не получила от вас ни одной весточки. Может, мои письма не доходят? Этот мир так сложно устроен, Авигаиль, не знаю, найду ли … А что делает Элиша?..

 

 

……

 

Мы с Лёвой решили написать книжку…

…..

 

Принцесса подошла к окну, открыла шпингалет…..

Свистнула

Прилетел голубь она привязывает к ножке голубя письмо

Голубь улетает…

….

 

 

 

 

………………………………………………………………………….

……………………………………………………………………..

За рекой самбатион

Возвышается Сион

Он лежит в глубоком сне

До свершения времён

Коля

 

 

 

Про Самару и про то, как принцесса увидела Авигаиль по телевизору

 

Про то, как к принцессе вернулся синий шарик.

 

 

 

 

Началось всё с того, что мы возмутились на раби Нахмана, что он не сказал, как второй после царя вызволил принцессу … а сами тоже не сказали…

 

 

Трудно писать книжки кот происходят в настоящем они всё время меняются

 

Сказка про жан луи барро, детей райка, кино и принца и принцессу кот никогда не встретятся

 

Сказка про раби Нахмана сердце и источник

 

Вылезет ли к Михелю ван дер аа подходящая ему девушка?

 

 

 

 

 

 

Семен Липкин

 

СТРАННИКИ

Горе нам, так жили мы в неволе!

С рыбой мы сравнялись по здоровью,

С дохлой рыбой в обмелевшем Ниле.

Кровью мы рыдали, черной кровью,

Черной кровью воду отравили.

Горе нам, так жили мы в Египте!

Из воды, отравленной слезами,

Появился, названный Мойсеем,

Человек с железными глазами.

Был он львом, и голубем, и змеем.

Вот в пустыне мы блуждаем сорок

Лет. И вот небесный свод задымлен

Сорок лет. Но даже тот, кто зорок,

Не глядит на землю филистимлян.

Ибо идучи путем пустынным,

Научились мы другим желаньям,

Львиным рыкам, шепотом змеиным,

Голубиным жарким воркованьям.

Научились вольности беспечной,

Дикому теплу верблюжьей шеи…

Но уже встают во тьме конечной

Будущие башни Иудеи.

Горе нам, не будет больше странствий!

1942

Свирель пастуха

В горах, где под покровом снега
Сокрыты, может быть, следы
Сюда приставшего ковчега,
Что врезался в гранит гряды,

Где, может быть, таят вершины
Гнездовье допотопных птиц, —
Есть электронные машины
И ускорители частиц.

А ниже, где окаменели
Преданья, где хребты молчат,
Пастух играет на свирели,
Как много тысяч лет назад.

Познавшие законы квантов
И с новым связанные днем,
Скажи, глазами ли гигантов
Теперь на мир смотреть начнем?

Напевом нежным и горячим
Потрясены верхи громад.
И мы с пастушьей дудкой плачем,
Как много тысяч лет назад.

1967